Линейка дрогнула в руке Татьяны Федоровны.
— Ты подглядывал за мной? Зачем?
Сулейман пожал плечами:
— Не знаю. Вы были такая… красивая. Красивей всего, что я видел в жизни!
Татьяна Федоровна внимательно вгляделась в лицо Табеева. Затем показала ему линейкой на стул и приказала:
— Подойди и сядь сюда.
Сулейман молча повиновался.
— Ты и в самом деле думаешь, что любишь меня?
— Да. Больше всего на свете!
— Хм. — Татьяна Федоровна нахмурила красивые темные брови. — Ладно, давай порассуждаем здраво, как взрослые люди. Я — учительница, ты — мой ученик. Я все верно говорю?
— Да.
— А раз так, то между нами не может быть никаких отношений. Ты понимаешь это?
Сулейман кивнул.
— Молодец, — похвалила Татьяна Федоровна. — И что ты намерен делать дальше?
Сулейман пожал плечами:
— Не знаю.
— А я знаю. Ты забудешь обо всем, что здесь произошло. Забудешь о том вечере на даче. Ты запомнишь только то, что я тебе говорю, понял?
Сулейман невесело усмехнулся.
— Такое ощущение, что вы меня гипнотизируете.
— Не говори чепухи. Просто я хочу, чтобы ты понял… чтобы ты осознал ту пропасть, которая нас разделяет. Я намного старше тебя. Кроме того, я замужняя женщина и счастлива в браке.
— Это вам только так кажется, — убежденно сказал Сулейман. — Всем женщинам кажется, что они счастливы в браке. Они считают, что можно жить без любви.
Татьяна Федоровна удивленно посмотрела на Сулеймана и усмехнулась:
— А кто тебе сказал, что я живу без любви? Я… люблю своего мужа.
— Правда? Тогда почему ваш голос звучит так неуверенно?
— Перестань нести чушь! — рассердилась Татьяна Федоровна. — Я твоя учительница, и я люблю своего мужа. Между нами никогда ничего не будет! И не может быть! Это все, что ты должен понять, Табеев. И больше я не хочу об этом разговаривать, ясно?
— Ясно, — покорно кивнул Сулейман.
Некоторое время он сидел понурив голову, как убитый горем человек. Потом поднял взгляд на Татьяну Федоровну и тихо спросил:
— Что же мне делать?
— Терпеть, — ответила она. — И… страдать. Такое бывает в жизни каждого молодого человека. Со временем это пройдет, поверь мне.
Сулейман вновь опустил голову. Он вдруг увидел на полу, возле ножки стула, порванную серебряную цепочку с кулоном в виде подковы, наклонился и поднял его:
— Вот, возьмите. Наверное, упал, когда мы… когда вы…
Длинные ресницы учительницы дрогнули. Она протянула руку к ладони Сулеймана и согнула его пальцы в кулак. Улыбнулась и сказала:
— Оставь себе. Отдашь его той девушке, которую полюбишь.
