– Как тебя зовут?
– Ксения.
– У тебя очень красивое имя, как у моей принцессы.
– Вы королева? – уже с интересом, вытирая слезы маленьким платочком, спросила девочка.
– Почему ты так решила?
– Но королева – мама принцессы.
– Я не королева, но моя дочка очень любит, когда ее так называют. И мне тоже нравится. А тебя мама как называет?
Девочка моментально сжалась в комок, и слезы опять появились в ее глазах. Я подсела поближе и обняла ее.
– Ксюша, расскажи мне, что тебя так расстроило? Может быть, я смогу тебе помочь?
Увидев мой неподдельный интерес, девочка потянулась ко мне, излила душу. Она объяснила, что очень боится гулять так рано утром и поздно вечером с Джеки. Но, кроме нее, с ним гулять некому, они живут с мамой одни, поэтому ей нужно это сделать до занятий в школе. А вечером она допоздна занимается бальными танцами. Ее родители недавно развелись, папа уехал к бабушке с ее братом в другой город. Ксюша тоже могла уехать с братом, но предпочла остаться с матерью.
– Наверное, трудно было решать?
– Да, трудно, но я чувствовала, что нужна маме, – объяснила Ксения с величайшей серьезностью. – Ей сейчас очень тяжело.
Она рассказала, что ее мать рано вышла замуж и родила детей, а теперь чувствует, что попала в западню и связана по рукам и ногам.
– К ней приходит много мужчин, и она постоянно с кем-то встречается, – доверительно сообщила Ксения, – а мне это не нравится, я чувствую себя одинокой. – Уверена, что ты очень скучаешь без папы и брата, – сказала я.
Глаза Ксении опять наполнились слезами.
– Да, я скучаю по ним всем. Папа звонит мне каждый день.
– И что ты ему говоришь?
– Говорю, что у меня все хорошо, хотя это не так.
У меня защемило сердце. Слишком много боли для семилетнего ребенка. Ей пришлось стать мудрой и взрослой не по годам. Мама загуляла, папа не имеет представления, как живет дочь. Но любящая, полная сострадания Ксения не хочет бросить мать. Она жертвует новой, спокойной жизнью, отцовской заботой, отказывается от того, чтобы расти вместе с братом, – все ради того, чтобы мама знала, что кто-то по-прежнему любит ее. И каждый день, когда гуляет одна с собакой, ходит на танцы или сидит дома одна, ожидая, пока мама возвратится с очередного свидания, справляется с одиночеством, убеждая себя, что поступила правильно.
Мы долго просидели с Ксенией на скамейке. Я рассказала ей о себе. Хотя мои родители не развелись, но всегда говорили об этом. Часто ссорились. Я не понимала, почему они не расстанутся, если им так плохо. И очень боялась этого. Я разрывалась между ними, не зная, чью сторону принять. Чувствовала себя ущербной, потому что у меня не было нормальной семьи, как у моих друзей. Я объяснила девочке, что с годами поняла про своих родителей и вообще про всех людей: внутри они остаются маленькими детьми. Такими, как она сейчас. Я дала ей понять, что она может видеть то, чего не видит ее мать. Я посоветовала Ксении рассказать отцу, как она несчастна. Ему необходимо это знать. Я уверила ее, что прежде всего ей надо позаботиться о себе, даже если для этого нужно будет уехать. А потом рассказала, как много я работала, чтобы полюбить себя и получить много хорошего от жизни. Я многое сделала и горжусь собой. «Знаешь, для чего я тебе это все рассказываю?
