— Сейчас я даже дверь не могу открыть. Если хотите, заходите попозже, вечером, когда родители будут дома.
Как раз вечером Урусову идти не хотелось. У него дома лазарет: жена заболела, сын простудился. Теща за день с ног сбилась, надеется, что зять придет и поможет. Он рад бы вернуться пораньше, но делать нечего — служба.
Дверь открыл отец Дергачева, невысокий человек с чапаевскими усами, и провел лейтенанта в комнату.
Олег ожидал увидеть располневшего от многолетнего неподвижного сидения человека. Однако взору предстал худощавый шатен со скуластым лицом и спадающими на лоб давно не стриженными курчавыми волосами. В его прищуренном взгляде не было ни малейшего намека на доброжелательность.
— Сергей Тимофеевич, — начал Урусов, — к нам поступили показания задержанного гражданина Вострецова, утверждающего, что в апреле 1999 года он купил у вас паспорт на имя Андрея Всеволодовича Сереброва.
— Чего? Где задержали этого Вострецова?
— В Приморском крае, в городе Находка.
— Мало ли что брякнул какой-то арестованный, которого я знать не знаю, — криво усмехнулся Дергач.
— В его интересах давать правдивые показания.
— Теперь на меня что угодно валить можно.
— Думаю, он знать не знает о вашей болезни.
— А я его знать не знаю и знать не хочу.
— Придется проводить очную ставку.
— Везите его сюда, — сказал инвалид с плохо скрытым злорадством. -» Мне на Дальний Восток не добраться. У вас денег выше крыши, купите ему билет. Можете в спальном вагоне.
Урусов не стал дальше развивать эту тему, которая явно злила собеседника, а спросил:
— Вообще-то вы какие-нибудь документы продавали?
— Нет! Сроду не занимался этим!
Поговорив в таком же духе, лейтенанту ничего не оставалось делать, как распрощаться с Дергачевым, а назавтра, позвонив в Москву, дословно передать малосодержательный разговор Турецкому.
— Как вам показалось: правду говорит?
— Врет самым наглым образом. У меня нет в этом ни малейшего сомнения.
— Тогда поставьте его телефон на «прослушку». И сделайте это, по возможности, быстрее.
Глава 35 НОЯБРЬ 1999-го
После завтрака Игорь Прыжков, по недавно заведенной традиции, отправился в имидж-студию на Чистопрудном бульваре, где приводил в порядок свою бороду. Разумеется, усы и прическа тоже не были оставлены без внимания. Однако борода вне конкуренции — стояла на первом месте, являясь постоянным предметом гордости и забот Игоря.
Игорь давно мечтал о бороде. Эта растительность казалась ему признаком зрелого и храброго мужчины. Лет в четырнадцать-пятнадцать многие его ровесники начали бриться. Игорь завидовал им черной завистью. Пушок на его щеках и подбородке был незаметен, однако он регулярно скоблил его, добившись упорным трудом того, что тот постепенно превратился в рыжеватую курчавую бороденку, очень похожую на мочалку для мытья посуды.
