— Наташа!
— Нет. С вами говорит оперуполномоченный Генеральной прокуратуры Романова. Валерий Антонович, мы срочно разыскиваем соученика вашей супруги по пермскому музыкальному училищу Андрея Сереброва, но никак не можем связаться с Натальей Александровной. Может, вы в курсе дела, по какому адресу он проживает в Москве?
— Вы вообще знаете, где я сейчас нахожусь? — сердито спросил Шаргородский.
— В Праге.
— И наверное, я сюда не по грибы приехал, а занят важными делами. Я же только что сказал вашему коллеге, что не знаю никакого Сереброва!
— Простите, Валерий Антонович, я не совсем понимаю, о каком коллеге идет речь. Звонить поручено было только мне.
— Не знаю уж, кому что поручено. Сами координируйте свои действия. Так или иначе, звонил следователь по особо важным делам из московского управления утро Никитин.
— Хорошо, с этим мы разберемся. Скажите, пожалуйста, когда вы возвращаетесь в Москву?
— В понедельник. А что? Хотите меня встретить? — язвительно поинтересовался Шаргородский.
— Может случиться и такое. Если речь будет идти о вашей безопасности. На всякий случай запишите мой телефон.
— Вот насчет этого будьте уверены. Меня встречает целая делегация с нашей работы. На трех машинах приедут.
— Тогда я спокойна, — ответила собеседница.
Теперь Валерий Антонович был окончательно выбит из колеи. Он пил пиво и ел шпикачки без всякого удовольствия.
Глава 48 ШАЛЬНЫЕ ДЕНЬГИ
Поудобней устроившись на колченогом стуле, Яковлев сказал с проникновенными нотками в голосе:
— Поймите нас правильно, Тимофей Иванович. Не случись с Сергеем беды, мы все равно пришли бы сюда.
— Причем совсем не факт, что он стал бы отвечать на наши вопросы, — добавил лейтенант Урусов.
— Закрыть глаза на неведомо откуда полученные деньги — значит, довести дело до беды, — продолжал Володя. — Скорей всего, речь идет о крупной сумме. Новое убийство, а там, глядишь, отмщение, суд, суровое наказание. Лучше прекратить дело в зародыше, тогда в итоге всем придется значительно легче.
Они сидели в скромно обставленной комнате дерга-чевской квартиры. У Тимофея Ивановича был растерянный и отрешенный вид. Он машинально поглаживал свои усы, отчего те приняли форму подковки. Матрена Васильевна только что вернулась из больницы и робко предложила оперативникам чаю. Те согласились. Застольный разговор смягчает напряжение, это проверенный способ, для того чтобы вызвать человека на откровенность. Недостаточный, но необходимый.
Сработал он и на этот раз. Тимофей Иванович с пониманием отнесся к словам милиционеров. Он сам говорил сыну нечто подобное, предупреждал, да, видимо, тот не послушал его совета. Раздобыл где-то денег.
