Он плотно засел в пробке на подъезде к Манежу, а потому от нечего делать, как обычно, механически отмечал, кто в какой машине катит согласно этой новейшей «табели о рангах». В тяжелых «БМВ» и могучих джипах с черными стеклами наверняка сидели те, что именовали себя «братвой» — разнопородные и разноязыкие члены так называемых группировок, попросту говоря — многочисленных шаек и банд, ныне перелицованных в «команды» и «бригады», личный состав уголовного войска низшего и среднего звена. На разных стареньких японских, французских, немецких и американских авто ехали творить свои дела людишки помельче — торгаши, перекупщики, чуть «поднявшиеся» челноки. На дорогих бронированных «мерседесах» двигались в сторону своих загородных дворцов генеральные директора бесчисленных фирм и финансовые махинаторы. И так далее и так далее... Каждый сверчок знал свой шесток в соответствующем его классу и рангу транспортном средстве.
И ничего-то с ними уже нельзя было поделать, все запуталось, перемешалось, переплелось... Мысли бежали по кругу, по горячему замкнутому кольцу, и они как будто оправдывали его в намерении разорвать это кольцо и вырваться за его пределы.
Ну что, что там еще могло такое произойти? Впрочем, ждать уже недолго. Через каких-нибудь десять минут все выяснится.
Наконец он обогнул гостиницу «Москва», справа в окне мелькнул серый Карл Маркс, навеки застывший в бесплодном желании стукнуть кулаком по столу, мелькнула колоннада Большого театра. Слева — зеленоватые стены Благородного собрания, то бишь Колонного зала. До родной и любимой... — ха-ха! — прокуратуры оставалось подняться всего лишь на несколько сотен метров.
Как бы то ни было, в предпоследний раз он едет этим маршрутом... Если вдуматься, знаменательный момент, запомнит его навсегда.
Турецкий припарковал машину и, миновав посты дежурных на проходных у ворот и в самом здании, через несколько минут уже был в приемной перед дверью обширного кабинета заместителя генерального прокурора. И тотчас за ним в приемную торопливо вошел взволнованный Грязнов.
— Здорово, Саша! Слыхал уже?
— Привет, полковник! Да что стряслось-то? Ты знаешь?
— Пока только в самых общих чертах. А ты, значит, еще не в курсе? Дела крутые... Ну... подожди, сейчас нам все расскажут.
Секретарша доложила, и в ответ раздалось встревоженное меркуловское: «Да-да, пусть войдут!» из чего нетрудно было заключить, что Меркулов ждал их с особенным нетерпением. И когда они вошли, жестом руки пригласил обоих садиться. По его лицу было ясно, что сейчас они узнают что-то крайне неприятное.
