Понимаю, что теряю к беседе всяческий интерес… Потому что, по сути, мы ни о чём не разговариваем. Мы спорим. Причём когда уже всё решено. Не люблю подобные споры — они ни к чему не приводят. Лишь оставляют после себя ворох неприятных эмоций и чувство стыда…
Он, видимо, тоже понимает, что всё бес толку. Отключается.
Какое-то время прислушиваюсь к пустоте… Странно, но при звонке со стационарного телефона, даже когда собеседник вдруг исчезает, остаётся чувство жизни — гудки. Если беседа была эмоциональной, они как бы озвучивают сердечный ритм другого человека. Какое-то время вслушиваешься в этот ритм, будто пытаясь понять, о чём сейчас думают на той стороне…
Так я пытался остаться на одной волне со Светланой, до того момента, как…
Стоп!
Это всё из-за мобильника! Он заставляет задуматься о смерти…
Трясу головой, в попытке избавится от неприятных воспоминаний. Прошлое — прочь!
Я единственный состоятельный человек на планете Земля, который страшится своего прошлого! А может и не только на планете Земля… И не только прошлого…
Машинально смотрю на экран КПК. У меня старенький «Rover» N7 — последняя роскошь, которую я позволил себе в далёком две тысячи восьмом… У него сбита калибровка экрана — неудачное падение, — так что нет доступа к полосе прокрутки. Приходится оперировать джойстиком…
Мне всё равно.
Он, конечно, завтра остынет и перезвонит. Хотя завтра суббота… По субботам он читает «начинающих»… Как когда-то прочёл и меня. Что после этого было? Море книг. Успешных и не очень. Грустных и весёлых. Детских и взрослых… Я не имел права с ним так поступать, потому что он — мой первый редактор. Первый и, как получилось на деле, единственный. Все мои права — его права. Все мои книги — ниши книги… Сан Саныч всё прекрасно понимает. Он терпит моё нынешнее состояние. Просто я давно ничего не писал, оттого всё именно так…
Я понял, что хватит.
Мой разум утратил корпускулярный эффект, сохранив лишь волновой… Я не могу больше проникать в чужое сознание и интриговать его запутанными сюжетами. Я могу лишь размышлять о последней книге и о маршруте в неизвестность…
Вздрагиваю. Руки отчего-то дрожат. В нормальном состоянии совершаю 200 уд/мин — это должно говорить о спокойствии. Сейчас же, не сделаю и пятидесяти… Нервы. Глотаю «Афобозол» — что-то более мощное испытывать на собственном организме страшусь. Непонятно почему. Особенно если учесть, куда еду.
С трудом набираю по памяти номер Волкова. Если учесть, что у меня КПК, выглядит странно. Но номер простой… Путаница лишь в самом конце — 16–61. После длительной мыслительной деятельности можно запросто набрать 61–16…
