Лабиринт судьбы | страница 3
— Да, я знаю…
— Ты говорила с ним? — удивился Александр Иванович.
— Нет, мы больше не виделись с тех пор. А что было дальше?
— Я переехал в мастерскую. Тебе звонил, но ты, вероятно, отключила телефон. Потом, когда все же дозвонился…
— Да, я помню…
— Ну и потом для меня начался сплошной, непрекращающийся кошмар…
Голос Шубина задрожал, но, справившись с волнением, он продолжал:
— Я захотел написать твой портрет, но не смог… Помню, я стоял возле холста и накладывал мазки один за одним. То, что получалось, было не моим, понимаешь? — Он закрыл руками лицо. — Словно кто-то другой моими руками водил кистью. Потом я уже ничего не помню… Я пил много… Вообще, в том бреду я мало что помню.
Наташа внимательно слушала его. Значит, она верно думала — с ним действительно тогда случилась беда. Страшная, нелепая…
— Бедный вы мой… — прошептала она.
— Ничего, ничего, Наташенька… Сейчас, слава богу, все хорошо.
— А что было потом?
— Потом я очнулся как-то утром и понял: стою уже на краю. Перешагну последнюю черту — и меня больше не будет… Смогу остановиться — буду жить… Я приехал сюда в последней надежде выжить, понимаешь?
Наташа молча кивнула в ответ. Говорить больше было не о чем, каждый сказал все, что хотел и что должен был сказать. Наташа поднялась с дерева, Александр Иванович — вслед за ней.
— Я провожу тебя, — предложил он.
— Нет! Пожалуйста, не надо, останьтесь здесь, — она твердо посмотрела ему в глаза. — Я сама.
Когда лодка отошла от берега, Наташа вдруг встала со скамейки и повернулась лицом к нему:
— Александр Иванович! — закричала она. — Вы слышите меня? Вас дома ждет жена! Она вас очень любит! Возвращайтесь! Александр Иванович, вы слышите?
Тишина… Ни звука в ответ. Лодка, покачиваясь, медленно поплыла.
Она удалялась все дальше и дальше от берега, и Александр Иванович уже совсем потерял ее из виду. Тогда он уткнулся лбом в ствол старой ели и, обняв ее, заплакал.
Вся его жизнь, такая долгая и такая яркая, неожиданно легла перед ним, словно на ладони. Все события представлялись так же отчетливо, как будто случились только вчера. Он вспомнил все, даже тот далекий день, в самом конце августа. Тогда в Ленинграде стояла небывалая жара, совсем как это бывает в середине лета. От нещадно палящего солнца кружилась голова…
Глава 1
…От жары немного кружилась голова. Август сорок пятого выдался на редкость жарким и душным. По Невскому проспекту, двигаясь в сторону Большой Невы, медленно ехал автобус, один из немногих, сохранившихся после бомбежек. Поблескивала на жарком августовском солнце свежая краска. В автобусе пахло бензином и сухой пылью.