Старрок о нем говорил: этот мальчик с фамилией Иванов — наследник миллиардов, уплывших за бугор с его батюшкой. Отец стар и болен, скоро отойдет «в могилевскую», и тогда этот сосунок станет одним из немногих богачей мира.
Анна от Кости кое-что знала об Иванове и его отце и сейчас, глядя ему в глаза и болтая с ним о пустяках, все время натыкалась на его странности: то на полудетскую наивность, а то на плохо скрытую недоброжелательность и даже какое-то нетерпеливое раздражение.
С серьезным видом он говорил:
— Вы сами написали рассказы, или как?.. Не скажу — хорошие, нет, вы не Кафка, не Хемингуэй, но все же рассказы, и их надо было написать. Рассказы не всегда пишут сами писатели, — я так говорю?.. А если уж не всегда умеешь, так и помогут. Я знаю: так бывает. Раньше помогали Брежневу, теперь помогают другим. Надо иметь деньги и еще надо иметь власть. Тогда будет все. И если ты захочешь, будут даже стихи.
И снова на лице его возникало выражение приятности и веселости. Он только в первый момент встречи был строг и холоден, но потом во все время беседы казался благодушным. Но бдительный взгляд Анны заметил в глазах его отрешенное и даже будто бы злое выражение. Озерная синь в них временами гасла, ее накрывала тень, словно где-то рядом проплывала грозовая туча. Жутковатое впечатление производило лицо, на котором приступы веселости появлялись в момент, когда темнели и холодели глаза.
«Он и говорит странно, — думала Анна. — А если уж не всегда умеешь…»
— Кто же мне может помочь?
— Хо! А разве нет в деревне учительницы? Или сельский врач? Он тоже может.
Анна пожимала плечами и не отвечала. Нина мгновенно улавливала возникавшую неловкость, вмешивалась:
— Борис! Ну что ты мелешь? Шел бы ты лучше по своим делам. Оценщик ушел, и ты иди.
— Хорошо, хорошо. Но ты меня не ищи. Если уж я уйду, то надолго. Может, где-то и переночую. А? Что ты мне на это скажешь? Ты не будешь возражать?..
Надел куртку, подбитую белым натуральным мехом, и взялся за ручку двери, но задержался, сказал:
— Квартиру нам не отделали. Мастерам нужна еще неделя. Ты будешь следить, да? Я это у тебя прошу. И заплатишь деньги. Да? Возьмешь со счета, заплатишь.
Хлопнул дверью. И ни тебе здравствуй, ни тебе прощай, — Анны словно тут не было. «Странный, ей-Богу! — подумала она. — Даже элементарной вежливости у него нет. Но, может, это стиль поведения богачей?..»
— Такой он, мой муженек, — сказала Нина, словно бы извиняясь.
