Но это чуть попозже. Сюда, на кладбище, Турецкий приехал один на собственном «жигуле» — в порядке частной инициативы, так сказать. Он знал, что сначала надо дело прояснить для самого себя, а уж затем строчить отчет о проделанной работе.
— Марина Алексеевна? — Турецкий тронул женщину за локоть.
— Да.
— Я следователь, ведущий дело о гибели вашей сестры и племянника. Когда я мог бы побеседовать с вами?
— Когда угодно. Сегодня, сейчас.
— Здесь?
— Можно поехать ко мне. В угрозыск, признаться, мне ехать не хочется с дочерью. Вы что-то не поняли?
— Признаться, да. Наш разговор не прост и времени, боюсь, порядочно займет.
Она кивнула, соглашаясь.
— И вы предлагаете провести его на поминках?
— Какие поминки, Бог с вами! — удивилась Марина. — У нас не заведено.
— Простите, что не заведено — поминки?
— Ну да, вообще обряды. Жить надо проще. Обряды усложняют жизнь.
Они вышли за ворота кладбища.
Марина коротко простилась с остальными родственниками, пришедшими проводить покойных в последний путь.
Турецкий открыл дверцу своей машины, Рагдай радостно завилял хвостом при виде хозяина.
— Моя собака вам не помешает?
— О, Бога ради!
— А как ее зовут? — впервые открыла рот девочка по имени Настя.
— Ее? Это он. Рагдай.
— Вот такую, мам, купи мне! Глупую!
— Рагдай не глупый, что ты! — Турецкий заметно обиделся.
— Добрую! — сияя поправилась Настя, забираясь на заднее сиденье и обнимая Рагдая. — Добрую, я хотела сказать!
Машина тронулась.
— Вы есть хотите?
— Да, — коротко призналась Марина.
— Мы не завтракали, — сообщила Настя.
— Махнем-ка мы к «Бармалею», — решил Турецкий.
— Куда? — удивилась Марина.
— Так называется один хороший новый ресторан. Пообедаем, а заодно и поговорим. Не нарушая хода жизни — в вашем стиле, — он перехватил ее вспыхнувший взгляд и улыбнулся.
Небольшой уютный ресторан был почти пуст.
Турецкий, Марина и Настя уже закончили обед и приступили к десерту. Рагдай, как водится, ждал их в уютном ресторанном дворике.
— Мама, можно я собачке отнесу чего-нибудь покушать? — спросила Настя, доев пирожное.
— Можно, — разрешила Марина. — Только что ты ей отнесешь?
— Ну что-нибудь! — Настя обвела взглядом соседние столы, ломившиеся от снеди.
— На, отнеси ему мое пирожное, — предложил Турецкий. — Ему хоть сладкого нельзя, но он об этом знать не знает.
Обрадованная Настя схватила пирожное Турецкого и, завернув его в салфетку, стремительно исчезла.
— Ну вот, — сказала Марина, — как в русской сказке: накормили, напоили, теперь расспрашивайте. Что вас интересует?
