Слон опять застыдился и поспешил к водопою. Хобот прополоскал – и потопал обратно, к слонёнку… А тот уже поднимался на толстые ножки… Слон улыбнулся и чистым пречистым потянулся к нему.
«Тише, эй-эй, осторожнее, слон, – сказала слониха. – А если нечаянно подтолкнёшь, а если толкнёшь и уронишь?!».
Слон хобот отдёрнул, свернул. Потоптался на месте… Отошёл на всякий случай в сторонку и стал наблюдать.
А слониха – красавица ухаживала за слонёнком, и качала его, и поглаживала, и пела тихую песенку… «Как же ловко у неё получается…», – слон любовался на них и потихоньку завидовал, так, чуть – чуть…кажется, той самой завистью, которая называется «белой».
Но вот пришло время слонёнка купать. «Ну, тут-то я пригожусь!», – так слон подумал и очень обрадовался. Сбегал к реке, набрал полный хобот воды, притопал обратно, помотал головою (мол, какой же я молодец, сам догадался!) и приготовился сделать фонтан
«Тише – тише, – сказала слониха, – какие фонтаны! разве воду для малышей носят так? Разве так её выливают? И потом: ты простудишь его!»
Слон ахнул – и весь водный весёлый душ опрокинул себе на голову.
Покосился на мокрую лужу, растекавшуюся под ногами, покосился на маму – слониху и…
и пошёл: «Послоняюсь, пожалуй». (А что ещё делать? не будешь же маме мешать).
Вдруг слышит слон: слонёнок захныкал.
Слон замер: «Тут-то я пригожусь!», подхватил огромную связку бананов и помчался назад, успокаивать/помогать.
А слониха как бананы увидела, как закричала:
– Что ты делаешь! Слон! А если в банане микробы?!»,
– Да я же…да я…», – слон совсем растерялся, – да-да, так нельзя… Все микробы…прямо с бананов…запрыгают… и навалятся… на слонёнка на малыша?!
И от такой перспективы слон сам не заметил, как связку спелых бананов отправил в собственный рот. И проглотил.
– Какой ты, однако, неловкий слон, – сказала слониха, покосившись, заметив, как папа-слон обошёлся с бананами.
– И верно, неловкий, – подумал печально слон.
И ушёл на работу. «Уж там-то я пригожусь».
Работал – брёвна таскал, таскает и думает, даже мечтает: «Вот вечером я пригожусь! Приду, поцелую слониху, посажу слонёнка на хобот и стану качать».
А вечером мама-слониха сказала: «Да что ты придумал, глупости. А если уронишь, а если его ушибёшь?!!! Ну, знаешь, слон… Иди-ка ты слон… отдохни… тебе с утра на работу».
И слон на работу пошёл.
И назавтра пошёл…
И потом…
Так до сих пор и ходит…
Сначала, конечно, переживал, что с маленьким не занимается. Ананасы готовил – в футбол погонять, новые тропки протаптывал к водопою.
