— А где же ты денег-то столько возьмешь? — посочувствовала Лариса.
— Найду уж… — вздохнул он. — Ты только не забывай о том, что мы с тобой решили. У меня все готово. За тобой, доча, дело.
— Слушай, папа, — неожиданно развеселилась Лариса. — А не лучше ли нам послать их всех подальше? Ну что они сделают — убьют меня, что ли? Чушь. Они же все трусы — эти армяшки. Правда, давай пошлем их, а? И будь что будет!
Провокация ей удалась. Потому что если бы ей разрешили и дальше обсуждать эту тему, значит, намерения у похитителей были действительно серьезными и они от своего не отступят. А если — наоборот, хо, скорее всего, они и сами еще не решили, что же делать потом. Поймали за хвост тигра, а что дальше — неизвестно: удержать — невозможно, а отпустить — страшно. Следовательно, история с похищением — самая обычная, плохо разыгранная туфта.
Но бородатый ринулся к ней, грубо вырвал трубку и, резко отстранив Ларису рукой, заговорил сам:
— Уважаемый Георгий Георгиевич, вы убедились, как я лично вам обещал, что Лариса Георгиевна жива и здорова и чувствует себя даже лучше, чем я ожидал. Настроение такое — воинственное. Но это пока нэ опасно для нее. Я говорю: пока. Потому что если вы передумаете и станете слушать вашу дочь, тогда ей может быть плохо. Очень даже плохо. Она просто еще нэ знает, что, когда человека берут для выкупа, его содержат нэ в особняках со всеми удобствами, а в холодном погребе и в наручниках. Это чтобы он стал мягче и сговорчивей. А тело из свежего и белого становится зеленым и дряблым, как жаба. Это для вас и для нее мы сделали такое исключение, но теперь думаю, напрасно. Значит, я повторяю наши условия. Деньги завтра — да? — должен привезти к нам ее муж. Ваш зять, так?
— Но простите! — возмутился Константиниди. — Каким образом я смогу выполнить эти ваши, извините, совершенно идиотские условия, если я не далее получаса назад прогнал этого наглого болвана вон из дома и не велел ему больше здесь появляться! Вы что же, прикажете мне его по всей Москве искать? А сколько на это уйдет драгоценного времени? Об этом лучше подумайте!
— Мы уже подумали, уважаемый, — твердо и безапелляционно заявил бородатый, — Поэтому повторяю: условий менять нэ будем. Ваши трудности — это только ваши трудности. Ни с кем другим вести разговор нэ будем!
Он все время подчеркивал это свое кавказское «нэ» и теперь, нажав кнопку отключения связи, ударом ладони убрал антенну и сунул трубку в карман.
