Твоя мать знала, что девушка может понести от тебя, и ничего не сказала тебе об этом? Голова его пошла кругом. Неужели мать понимала, что может произойти, и молчала? И не сделала ничего, чтобы предотвратить несчастье?
Богиня была милосердней к смертным во времена моей молодости, продолжала Сидани усталым голосом, стерев с лица саркастическую усмешку. Сейчас же она холодна как лед и очень небрежна к тому, что несет свет. Я вовсе не виню твою мать, я констатирую факт. Она не прислужница силы она посвящена.
Моя мать не чудовище.
Конечно же, нет, согласилась Сидани. Она хорошая жрица и строгая императрица. Твой отец сделал правильный выбор. Это с какой стороны посмотреть!.. вдруг подумал Эсториан.
Просто она могла бы предупредить тебя, что Солнце сильнее ухищрений магов. Всего этого могло бы и не быть. Он опустил взгляд на Вэньи. Она казалась совсем крохотной на огромной постели. Белой и смирной, как новорожденный ягненок. Сердце его содрогнулось.
Я чуть не убил ее.
Вздор! Он чуть не подпрыгнул от ее резкого тона. Она здоровая, сильная девка и останется такой, если твои жрецы перестанут вмешиваться в ее циклы. Будет лучше для вас обоих, если вы никому не позволите совать нос в свои дела. Хотя, голос Скиталицы стал задумчивым, вряд ли это сможет хоть что-нибудь изменить. Этот огонь рожден в пустоте среди звезд.
О чем ты? хрипло спросил он. Ты говоришь так, словно о чем-то знаешь... Блестящие черные глаза метнулись к нему. Глубокие, как вечность, подвижные, как ртуть, они, казалось, совсем не имели возраста.
Все сказки, отмахнулась она. Но если хочешь послушать изволь. Твой дед однажды подарил твоему отцу женщину заведомо бесплодную, по крайней мере так утверждали маги. Твой отец бросил свое семя в сухую почву и... Она, недоговорив, нахмурилась. Руки Вэньи чертили в воздухе магические знаки. Пальцы ее сплетались и расплетались в напряженной пляске. Она словно боролась с чем-то незримым и страшным.
Боги, затрепетал он. О боги! Она клятвопреступница .
Не болтай ерунды. Сидани собрала окровавленные тряпки в тугой узел, оглядела перепачканное убранство постели. Кто-нибудь пусть простирнет это.
Но... придется объяснить им...
Нечего тут объяснять, отрезала она. Ты император. Вот и все твои объяснения. Но, она поколебалась, если уж ты так хочешь, можно сказать, что у твоей возлюбленной нелегкие месячные. Они ведь всегда проходили нелегко, не так ли?
Да, подтвердил он неохотно. Но... маги. Они все поймут, как только увидят ее.
