— Привет, Данвин! — ответила девушка, слегка наклонив голову и хлопая ресницами. Ее юбка как-то сама собой задралась повыше.
— Что поделываешь? — поинтересовался Данвин.
— Да ничего особенного, просто ожидаю, не появится ли какой-нибудь симпатичный юноша, желающий приятно провести время.
Данвин огляделся. На скамейке перед постоялым двором дремали четыре старика, Грета, жена мясника, развешивала белье. Больше никого не было.
— Я дам тебе знать, если встречу такого, — пообещал Данвин. — А сейчас мне надо купить свечей.
Хильди вздохнула:
— Данвин, ты хоть когда-нибудь вырастешь?
— Я и так уже вырос, — сказал он, немного обидевшись. — Одо доверил мне деньги. И я выше половины мужчин в этом селении.
— Да, ты выше и шире, — согласилась Хильди. — Но я не в курсе насчет мужчины.
Данвин сморщился, пытаясь понять, что это значит, но девушка уже махнула рукой и сказала:
— Не обращай внимания. Иди покупай свои свечи.
— Ладно. — Он двинулся дальше вниз по улице селения, гадая, о чем говорила Хильди: если он выше других мужчин и шире в плечах, то каким же образом он не больше?
Иногда он удивлялся Хильди. Она как будто не работала ни в одной из лавок, она не держала никакого скота. Когда бы он ее ни встречал, она просто болталась без дела, но деньги у нее водились. Правда, немного. Судя по внешнему виду, купить теплые вещи она не могла, но никогда не выглядела голодной.
Милая девушка, подумал Данвин. В прошлом месяце он даже решил, что она не хуже овцы, и видел несколько странных снов с ее участием.
И все же: что она имела в виду, спрашивая, когда он вырастет?
Старики, сидящие перед гостиницей, о чем-то заспорили.
— ..Ничего-то ты не знаешь, — говорил лысый Фернанд. — Все было совсем не так!
— А вот и знаю, — отрезал Тадеус. — Они пытали короля Фумитория шесть месяцев, а он все это время смеялся им прямо в лицо!
— Он не мог смеяться шесть месяцев, — заметил Арминтер. — У него бы сел голос.
— Ну и сел, — сказал Тадеус. — Так он шепотом смеялся.
Данвин остановился послушать. Почти все сведения по истории, географии и политике он получил, слушая этих старых чудиков, постоянно собиравшихся на скамейке.
— Гудж просто оттяпал ему голову, — настаивал Фернанд. — Он не мучил короля шесть месяцев.
— А вот и мучил, — настаивал Тадеус. — А старый Фумиторий смеялся.
— Шесть месяцев? — допытывался Беризариус.
Тадеус уступил:
— Хорошо, может быть, он иногда прерывался. Надо же человеку есть и спать. Так что я полагаю, даже старый Фумиторий смеялся не все время.
