— Че... Черной Ласке?! — В крошечных глазках Спаджа промелькнул огонек надежды. — Вы, флора, знаете Черную Ласку, храброго и стремительного героического вождя Отважных Живущих-в-кустах?
— Флора? Эт что? — потребовал дуб.
— М-м.., ну, знаете, растения. Растущие формы. Я хотел сказать, что слышал, будто Черная Ласка, храбрый и стремительный и так далее, хозяин веселого зеленого леса, но я никогда не знал, что здесь каждый пук растительности на его стороне.
— Ты кого это обзываешь пуком?! — В кроне старого дуба раздался громкий хруст, и целый ворох листьев спикировал с высоты. Он приземлился на куст утесника, который тут же завопил: «Прочь с меня, Крот, дубина несчастная! Ой! Ой! Это мой глаз!» Некоторое время в колючей листве продолжалась странная возня, но наконец толстые стебли раздвинулись и куст утесника выкинул на дорогу пару самых грязных, неопрятных и мрачных ребят, каких только Спаджу приходилось видеть. Один оказался темноволосым, темноглазым, жилистым и высоким, другой — под слоем листьев — светловолосым и голубоглазым крепышом. Помимо этих небольших различий, оба были одинаково юны, замызганы и угрюмы.
И оба были вооружены боевыми луками, которые держали с пугающим профессионализмом: тетивы натянуты, стрелы нацелены в сердце Спаджа.
— Мы, может, и пуки, — сказал блондин со зловещим оскалом, — но ты — убоинка для отбивной.
Вскоре после этого Спаджа, уже освобожденного от лошади, своим ходом доставили к Черной Ласке. Паж слыхивал много легенд и песен о вольных стрелках (даже слишком много, если вспомнить, что Черная Ласка вел вольную лесную жизнь всего около трех лет).
Посланник королевы огляделся, изумляясь чудесам братства Отважных Обитателей Кустов. Легенды не солгали. Посредине поляны росло Королевское Дерево — бук запредельных лет — главное место сбора лесного воинства. У корявых корней стоял золоченый трон (наверняка конфискованный у какого-нибудь невезучего горгорианского купца), а на нем, развалясь на шелковых подушках, возлежал сам Черная Ласка.
Он был одет во все черное. (Факт, не удививший бы человека средней сообразительности, но изумивший Спаджа.) В руках, затянутых в перчатки, принц держал золотой кубок и отпивал из него, демонстрируя лучшие придворные манеры. Рядом с троном стояло несколько юных молодцев: ни одного старше, чем захватившие Спаджа.
Их куртки, рубахи и штаны были цвета зеленых листьев и коричневой коры, но пятна сыпи и яркие красные прыщи на щеках делали их сомнительными кандидатами в мастера камуфляжа. Все они выглядели раздраженными.
