- Вы, организм! - Так восприняли люди обращение, каким Центр вовлек в диалог фигуру, стоявшую крайней справа. - Э-э… Кто?
Фигура, похоже, несколько растерялась.
- То есть… как это? Простите, Отец Эфира, я не понимаю…
- Кто вы, я спрашиваю - ясно, кажется? Отрекомендуйтесь вкратце.
Организм, показалось, в небольшой мере подрос и расширился. И звук его голоса показался вдруг схожим с густым тоном кулис-тромбона.
- Каждый организм на планете Тивиза скажет вам, кто я: ни один организм в нашем мире не бывает на экранах столь часто, как я! Да, ручаюсь вам: ни один не скажет…
(«Какая-то здешняя звезда, - негромко пробормотал Федоров сидевшему рядом Изнову. - Хотя и не красавец - но это по нашим понятиям, а они, может, таких именно и любят…»)
Сидевший выпустил в сторону телезвезды струйку дыма. Последил за тем, как она завихрялась - и все остальные тоже следили, словно от того, как струйка раскудрявится, и зависело все дальнейшее.
(«Ритуал это, что ли?» - снова шепнул Федоров. На что Изнов ответил лишь кратким «тсс!».)
- Каждый организм на планете Тивиза, - ответил тот, кого только что назвали Отцом Эфира (процедил лениво, когда струйка наконец растаяла до полной незримости), - такой глупости никогда больше не скажет.
Телезвезда - или кем он там был, - могло показаться, превратился на миг в свое собственное бронзовое изваяние.
- Вы, - произнес он горлом, - ничтожный экранщик… Как вы смеете…
Курильщик, похоже, его и не услышал. Он лишь лениво протянул руку к установленному на столе плоскому аппарату и ткнул, даже не глядя, в одну из множества кнопок на панели.
- Штаб общей программы, - проговорил он в пространство, нимало не повысив голоса.
- Я - весь внимание, шеф, - откликнулся аппарат приятным, хорошо поставленным, хотя и слегка взволнованным и выражавшим радость голосом.
- Там у вас этот организм… как его бишь? Ну, тот, что до сих пор сидел в Политизиуме… Э?
- Дир Нак? - не вполне уверенно предположил аппарат. - Наш любимый Персонаж?
- Бэ, какой вздор. Любимый? Ну да, он самый. Вытащите-ка его на монитор. Со всеми потрохами. И покажите мне.
- Одно мгновение, шеф!..
И действительно: не более одного мгновения прошло - и плоский, немалого размера (примерно два метра на полтора) экран, укрепленный на монументальной консоли в пространстве между двумя длинными диванами, за спинами стоявших полукругом, зеленовато засветился, и на нем определилось лицо этой самой телезвезды - узнаваемое без труда, хотя и куда более уверенное, с выражением как бы героически возвышенным и без тех морщин и бородавок, какие можно было без труда различить на оригинале. Глаза на мониторе были обращены, находясь на полном вылете, вперед и несколько вверх - как если бы Персонаж созерцал нечто, невозвышенным организмам недоступное. Весь полукруг стоявших разом, как бы повинуясь неслышимой команде, повернулся кругом и, как и гости и даже сам Отец Эфира, уперся взглядами в изображение.
