«8 апреля 1917 года. Надо, в самом деле, признаться, что война не имеет больше цели для русского народа. Но никто не думает об этой химере, кроме Милюкова, и то единственно потому, что он – историк... Польша? Она больше не имеет ничего общего с русским государством с тех пор, как Временное правительство объявило ее независимость... Что касается Литвы, Курляндии и даже Лифляндии - на их будущее смотрят с абсолютным равнодушием под предлогом, что это не – нерусские области. Везде звучит та же нота: в Москве и в Петрограде, в Киеве и Одессе; везде то же уныние, та же утрата национального и патриотического чувства...» (Царская Россия накануне революции). В марте 1917 года Временное правительство признало независимость Польши от России.
Обращаю внимание на очень интересное суждение А.Ф. Редигера, генерала от инфантерии, военного министра России в 1905-1909 гг., в его записках «История моей жизни», проливающее свет на отношение к Польше царского правительства, особенно в свете обвинений Ленина и большевиков ретивыми «патриотами» в разрушении России: «Одним из первых действий Верховного Главнокомандующего явился его призыв к полякам, которым он за содействие России в ее борьбе обещал объединение и автономию Польши. Это воззвание, подписанное великим князем, исходило, очевидно, не от него, а от государя или вернее от правительства и знаменовало собой полнейшую перемену его политики в отношении поляков...
...Объединение же всех поляков почти удваивало их число и делало объединенную Польшу столь крупной составляющей частью России, что автономия ее (обещанная лишь в довольно неопределенных выражениях) несомненно должна была обратиться почти в полное обособление от России. Таким образом, успешное завершение начатой войны должно было завершиться отторжением от нее польских губерний; эта жертва, может быть, была бы не чрезмерна, если бы благодаря ей возможно было достичь прочного соглашения с поляками, но на такое соглашение было мало надежды, т.к. претензии поляков, несомненно, оказались бы беспредельными не только в отношении пределов автономии, но и пределов самой Польши, т.к. они пожелали бы получить и белорусские, и литовские земли, а пожалуй, и юго-западный край». Точно так и произошло в 1920 году.
12 июля 1917 года Александр Блок записал: «Отделение» Финляндии и Украины сегодня вдруг испугало меня. Я начинаю бояться за «Великую Россию...». Заметим, до Октябрьской Революции еще 4 месяца, а Блок уже начинает бояться за «Великую Россию». И правильно делает. Об этом же писал А.И. Деникин в своих «Очерках русской смуты»:
