В изоляции Носенко находился с апреля 1964 года по декабрь 1968 года. Особенно тяжелыми условия заключения были в учебном центре ЦРУ, на так называемой «Ферме», где Носенко содержался с августа 1965 года по октябрь 1967 года.
Носенко доставили туда в наручниках, с завязанными тазами, и поместили в бетонную камеру с решетками на дверях. В камере была только узкая железная кровать с матрацем, а постельное белье отсутствовало. Днем и ночью за ним наблюдали охранники. Чтобы чем-то занять себя, Носенко тайно из ниток разного цвета смастерил шахматы, но во время регулярно проводившегося обыска они были конфискованы.
Только спустя год с лишним ему разрешили 30-минутные прогулки на свежем воздухе в огороженном бетонным забором дворике и занятия физическими упражнениями.
Все это время Носенко интенсивно допрашивали, зачастую с применением все того же детектора лжи. Надо сказать, что все допросы ничего, кроме ничтожных деталей, не добавляли нового к уже сказанному.
Руководство ЦРУ между тем требовало от Энглтона окончательного разрешения сложившейся ситуации.
В 1967 году новый Директор ЦРУ Ричард Хелмс поручил сотруднику управления безопасности Брюсу Соли вернуться к рассмотрению вопроса о причинах ухода Носенко на Запад.
В то же время Энглтон дал поручение своим подчиненным представить план решения проблемы.
Пит Бегли сотрудник, специализировавшийся на операциях против СССР и принимавший непосредственное участие в судьбе Носенко, к тому же разделявший точку зрения Энглтона, что данный перебежчик не что иное, как подстава КГБ, не замедлил с ответом. В своем письме Энглтону он изложил свое видение возможных путей разрешения проблемы.
Так, пунктом 5-м в перечне возможных акций значилась «ликвидация перебежчика», под 6-м — «сделать его неспособным связно излагать свои мысли» (для этого предлагался набор психотропных препаратов); под 7-м — «помещение в дом для душевнобольных, не ввергая его самого в беспамятство».
Победила точка зрения Брюса Соли. В октябре 1968 года он представил Директору ЦРУ доклад, в котором оправдывал Носенко. Доклад был тут же подвергнут острейшей критике со стороны Энгатона и приверженцев его точки зрения.
Однако заместитель Директора ЦРУ Руфус Тейлор согласился с выводами Соли: «Я убежден теперь, что нет никаких оснований считать Носенко не тем человеком, за которого он себя выдает».
Ричард Хелмс положил конец спорам (и страданиям перебежчика), наградив Соли медалью за работу по реабилитации Носенко и предоставив последнему двухнедельный отпуск во Флориде, но… под охраной двух гориллоподобных сотрудников ФБР.
