Репортеры, окружив маленькую процессию, непрерывно щелкали камерами.
Главные действующие лица собрались перед небольшой аудиторией. Фотографы замерли, готовясь запечатлеть для истории торжественный момент. Главный судья поднял принесенную им Библию. Он одним взглядом предложил мужчине положить левую руку на томик и поднять правую.
— Повторяйте за мной слова клятвы, — произнес главный судья. — Я…
— Я, Джефри Джефферсон… — сказал человек.
— …торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать…
— …торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать…
— …конституцию Соединенных Штатов Америки и конституцию штата Калифорния…
— …конституцию Соединенных Штатов Америки и конституцию штата Калифорния…
— …от всех врагов, внешних и внутренних…
— …от всех врагов, внешних и внутренних…
«От всех врагов, внешних и внутренних…» — эти слова застряли в сознании Доктора, вытеснив из него остальную часть клятвы. Все происходящее казалось нереальным. Даже в те мгновения, когда Доктор слышал фразы, произносимые главным судьей и повторяемые Джефом Джефферсоном. Ирвин Коун с трудом верил в реальность церемонии. Она скорее походила на сцену из телефильма с участием Джефа. Главный судья также казался актером. А Джеф исполнял роль губернатора, потому что это было предусмотрено сценарием.
Внезапно Доктор понял, почему ночь показалась ему холодной. И почему он испытывал усталость. Все дело было в смущении. Сильном смущении. Чувстве неловкости.
Нет, это не ощущение вины. Он не имел оснований чувствовать виноватым себя лично.
Взять актера, не имевшего никакого опыта в области политики, и забросить его на высшую должность в штате — это было достижением. Не дававшим повода для ощущения вины.
Если кто-то и был виноват, то лишь сама система. Люди, допустившие это. Толпа, которая позволяла манипулировать собой с такой легкостью.
Доктор всего лишь применил в политике свое основное правило, позволившее ему превратить ТКА в ведущую силу индустрии развлечений.
Когда-то давно простой, но искушенный в житейских делах человек сказал ему: «Не расходуй свои силы понапрасну. Найди слабое место и приложи их к нему».
Именно это он и сделал. И метод сработал. Тут не было никакого преступления. Никакого преступления…
