— Та-а-тья-а-на, — нараспев произнес итальянец в белой полотняной кепке, улыбаясь и выразительно жестикулируя сложенной газетой. Он был, наверное, любителем русской оперы.
Пока моя тетя, округлив газа, пыталась подыскать подходящее объяснение, невысокий мужчина вышел из кофра и сделал шаг в сторону отца, протягивая ему руку.
— Евгений Кац, — представился он. — Первая скрипка. Читал кое-что из ваших рассказов и стихов.
Он был бледный, с широкими взъерошенными бровями, в мятых черных брюках и белой рубашке.
— Что вы делаете в чемодане моей свояченицы? — спросил отец.
— Ничего, путешествую, — отозвался скрипач с самым невозмутимым видом.
— И как давно?
— Со вчерашнего дня, с Вены, то есть… еще с Москвы.
— Вы знакомы друг с другом? — продолжал допрос мой отец.
— Еще бы, мы вместе в консерве учились, — ответил человек, назвавшийся Евгением Кацем.
— Но почему вы попали в ее чемодан? Вы мне так и не ответили, — продолжал напирать отец.
— А вы не спросили, — заявил скрипач, явно довольный своим остроумным ответом.
— Слушайте, не умничайте, пожалуйста…
— Я сидел в чемодане, потому что…
— Евгений, — прервала тетя, заклиная скрипача остановиться.
— Да что там, все уже позади, — ответил он тете. — Мы уже Риме. Не нужно больше скрывать и прятаться.
Он снова повернулся к папе.
— Вы же видите, ваша свояченица вывезла меня в своем чемодане. В нем я выехал из Союза. Она меня вывезла из страны. В Вену. Теперь я здесь и собираюсь в Риме попросить политического убежища.
— Убежища… — потрясенно проговорил отец.
— Убежище, русский диссидент, сбежал, — кто-то из итальянцев, очевидно, понимал по-русски и перевел для всех собравшихся.
— Я больше не могу, — произнес отец с драматической дрожью, словно актер, обращающийся к зрителям со сцены. — Девять лет мы бились насмерть. Нас преследовали. Верстки трех моих книг были рассыпаны. Я стал запрещенным. А этот… этот пиликало просто залез себе в маньчжурский кофрик и в нем прикатил в Вену… и никто ничего не заметил!
Отец поднялся по ступенькам в здание отельчика. Я остался на улице в надежде когда-нибудь досказать эту историю до конца.
Гроза прошла стороной. Солнце вышло из-за пушистых облаков, осветив внутренности маньчжурского кофра. Я увидел розовый шерстяной сверток, перевязанный бечевкой, и, конечно же, семейные альбомы и детские книжки из серии «Библиотека приключений». Как я в детстве любил их читать, когда приезжал в гости к деду и бабке, в ту квартиру, где жила и моя тетя. «Путешествия Гулливера», «Робинзон Крузо», «Остров сокровищ»…
