Фермеры не были ни слабее, ни глупее бандитов. Просто они не хотели стрелять в людей из-за углов или из кустов или нападать на спящих, а хотели спокойно растить хлеб и скот. Потому что в дарвиновской борьбе за существование, если перенести ее формы на человеческое общество, победит не сильнейший, и даже не самый приспособляемый, а подлейший. Способный ударить в спину, бить лежачего, продать — или купить — тайну исповеди.
И если в животном и растительном мире борьба за существование является двигателем развития, то, будучи механически перенесенной на человеческое общество, она явится двигателем деградации, дегенерации, регресса. А двигателем прогресса является как раз ограничение такой борьбы со стороны общества — культура, с ее этическими и юридическими нормами. Которые не нарушаются, а если нарушаются, то это не остается безнаказанным.
Безусловно, должности министров должны занимать наиболее умные, а должности солдат — самые сильные. Но ведь и бешеных собак нужно отстреливать, не правда ли?
Социал-дарвинизм — это, если использовать математический термин, почти всегда достаточное условие для выявления склонности к фашизму. Потому нам приходится и еще придется уделять ему внимание в этой книге.
Логическим развитием социал-дарвинизма является культ одиночки — сверхличности, в противовес коллективизму. Особую ненависть Гитлера вызывали три качества — интернационализм, пацифизм и эгалитаризм, то есть равенство: «Народ теряет свою внутреннюю ценность, как только становится подвержен этим трем порокам, ибо он тем самым разрушает свою расовую чистоту, проповедует интернационализм, предает свою самостоятельность и на ее место ставит подчинение меньшинства большинству, иначе говоря, некомпетентность, и начинает скатываться в братство всех людей».
Ну разве не то же самое видим мы у украинских националистов, с их «ініціативною меншістю», которая должна вести за собой «несвідому більшість»? Разве не те же самые гитлеровские отголоски находим в речах украинских политиков, любящих поговорить о том, что не всякая политика может быть публичной? (Особенно ярко это проявляется в вопросе о НАТО. Против него высказывается большинство граждан Украины, и это большинство, вследствие своего неугодного чиновникам выбора, объявляется «несвідомим» и «неинформированным». И потому решать — просвещать и вести — должны наиболее продвинутые, или, по Гитлеру — «главное и решающее — это вождь».)
Разве не тот же самый гитлеровский душок сквозит в речах «правозащитников», которые пытаются втолковать «слабо информированному» народу, что демократия — это на самом деле не власть народа, то есть его большинства, а защита прав меньшинств?
