– Это случилась со мной в первый раз, когда я был маленьким. Мой отец ушел в море, он был рыбаком, – говорил Карлито медленно, с сильным акцентом, но, к Лизиному удивлению, фразы строил правильно и понятно. – По религии, по душе и талантам он был бокором. По профессии – рыбаком. Так вот! Я открыл окно и долго смотрел на цветы, и вдруг они стали превращаться в волны. Я уже видел из окна море, как будто из иллюминатора корабля, я даже ощущал соленые брызги на губах. Бушевала стихия, и маленькая лодка моего отца была скорлупкой в пучине. Сердце мое стучало неистово. Я испугался этого стука и постарался его успокоить. И, по мере того как я его успокаивал, успокаивалось и море. Вскоре я снова увидел цветы и провалился в глубокий обморок. Отец на следующий день вернулся. За ту ночь он поседел: в возрасте тридцати лет его черные волосы стали серыми, словно покрылись морской солью. Он рассказал, что думал о скорой смерти, но буря утихла, и волны прибили его к берегу, хотя и довольно далеко от дома. С тех пор, чтобы увидеть, я представляю мою комнату, подхожу к окну и открываю его: там – самый райский уголок земли, и он постепенно начинает изменяться в зависимости от того, что я должен, что я хочу увидеть. Но делаю я это только в самых крайних случаях.
На вопрос во взоре Лизы он ответил:
– Мы с Терезой здесь хорошо зарабатываем и посылаем деньги семье. А там каждый второй считает себя колдуном. Отец старался дать нам более-менее приличное образование, мы с Терезой много читали, и о магии тоже. Сидели ночами в институтской библиотеке. Но у нас большая семья, и надо ей помогать. На зарплату инженера там родителей, сестер и племянников не поднимешь. А здесь мы получаем во много раз больше. А что, прислуга тоже может себя ощущать по-разному. Мы не видим в этом ничего дурного и сознательно взяли на себя помощь семье. Мы достались Бучино в наследство. Прошлый хозяин умер от старости, его дети продали дом. Он взял нас к себе, еще путешествуя по Доминикане. Мы идеально работаем, выучили язык. Нас даже хотели переманить, но мы решили остаться в этом доме. И как оказалось – не зря. А как видишь ты?
– Я вижу внутри себя. Эти видения похожи на сны, но для меня они более реальны, чем жизнь, происходящая здесь, у меня на глазах.
– Мне не хочется говорить тебе это, но твои сны теперь могут исчезнуть после случившегося.
– Но это невозможно! Как я буду без них жить?
– Ты пойдешь другой дорогой. Подумай о том, что Бог сохранил тебе жизнь. Но для чего?
