Филиппо написал мне, что изваял две скульптуры, которые и поставили в доме у подножия лестницы.
Сам же итальянец растворился совершенно в прелести этого места. Бродил, завороженный, и забыл то, зачем приехал, зачем звал я его туда, как страстно писал я ему, что магия этих мест напоминает колдовские туринские места. Я думал, он найдет разгадку! А он, блуждая холмами и лесами, все глубже уходил в состояние забытья и как бы несуществования, и все больше затягивало его это место, наматывались дни ниточкой на веретено. Так прошли два года, мы и ахнуть не успел.
Был момент, когда он писал мне, что вдруг осознал, что попал в плен и не в силах противостоять этому ощущению запрета, этой странной энергии, этим изменяющимся ощущениям. «Подумать только, – писал он мне. – Я оставил в Италии беременную жену, считал, что обернусь быстро и к родам буду дома… Не знаю, что со мной! Все – наваждение…» Прочитав эти строки, я ощутил, что чувство вины переполняет меня. Зачем я пригласил его? Зачем я заменил им себя подле Пети? Быть может, я разрушил его семью? Какой ужас и стыд! Но я не мог поступить иначе, был ее приказ уехать. Только пока я не понял – зачем, что я должен делать дальше?
Стоп! Зачем я все это пишу? Не эти скудные дни и чувства надо оставлять для памяти! Надо писать о ней! О ее красоте! О ее глубине! Но не могу я найти слова и их волшебное соединение, чтобы описать Машеньку! Боль потери еще смешивает краски, они не прозрачны и размыты… растворены во времени и смерти. А время и смерть границ не имеют…
Глава 17. Свадьба
Париж, наше время
Только в Париже Сюзи отрывалась по-настоящему. Нигде и никогда ей не бывало так весело, как в этом городе. Она летела по автотрассе, предвкушая встречу со своими друзьями. С парочкой Ванессой и Жан-Полем она познакомилась несколько лет назад, еще учась в академии, на какой-то фотовыставке современного искусства. Они были старше ее лет на десять, но Сюзи вообще никогда не любила ровесников. Дети богатых родителей, они всю свою жизнь посвящали искусству, были просто помешаны на нем, так же как и Сюзи. У них была своя сеть галерей, они выпускали журнал, где иногда публиковали и статьи Сюзи, коллекционировали картины и активно помогали продвигаться молодым талантливым художникам. С ними можно было угореть от смеха, узнать очередную порцию нового и интересного, мотаться по разным – именитым и не очень – гостям, обойти пешком половину Парижа, есть самую вкусную еду в неизвестных ресторанчиках, потом сидеть под одним из мостов и поить местных клошаров кальвадосом, курить и болтать с ними до рассвета, упиться самим, а утром оживляться холодным брютом в их огромной квартире на берегу Сены и пойти завтракать в кафе только что испеченными круассанами.
