«Ну, вот, — чуть не заплакал Стас, — не в трусах же мне домой ехать, даже в кальсонах нельзя, они же больничные!..»
Но мама все-таки нашла выход.
— Давай-ка я тебе аккуратно распорю по шву штанину. Все равно тебе надо будет в чем-то в поликлинику ездить. А когда гипс снимут, я ее снова на машинке прострочу.
Мама достала из косметички маленькие ножницы и быстро проделала задуманное. Дальнейшее одевание не доставило Стасу проблем. К счастью, папа еще дома догадался сделать из своего старого тапка некое подобие сандалии с тесемками, так что и загипсованную ногу удалось обуть.
К машине Стас спустился сам, не позволив родителям себе помогать. С костылями он уже и впрямь управлялся лихо. А когда папа вырулил из больничных ворот и опостылевшие бледно-желтые корпуса исчезли из виду, Стас почувствовал такое облегчение, что готов был выпрыгнуть из машины и бежать впереди нее. Впрочем, этот внезапный порыв ему кое о чем напомнил. Стас повернулся к маме и очень серьезно произнес:
— Я никогда больше и близко не подойду к дороге, если там не будет перехода!
— Никогда не говори «никогда», — хмыкнул папа.
— А вот скажу, — мотнул головой Стас. — Насчет этого точно скажу. Урок не прошел для меня даром.
Папа не выдержал и засмеялся, но быстро прервал смех, кашлянул и тоже очень серьезно сказал:
— Хорошо, если так.
— Да, сыночек, ты уж… — вздохнула мама.
— Я же сказал! — нахмурился Стас. — Ни-ког-да.
Зайдя домой, Стас не сразу признал родную квартиру. Так с ним бывало и раньше — после отпуска, например. Вроде бы все такое же, как было, каким не раз вспоминалось, а все равно воспринималось чуть иначе, будто бы внове.
«А ведь я мог сюда и вовсе никогда не вернуться», — мелькнула страшная мысль, но Стас быстро ее отогнал, и она не успела омрачить его приподнятое настроение.
В прихожую степенно вплыла Вилка. Остановилась, задрала к Стасу голову и тихонько мявкнула, будто поздоровалась. А потом подошла и не потерлась даже, а словно боднула загипсованную ногу: я предупреждала, дескать. Стас неуклюже наклонился и погладил кошку.
Вдоволь набродившись по комнатам, вдыхая их родной, не идущий ни в какое сравнение с больничным, запах, Стас опустился в гостиной на диван и вытянул гудящие с непривычки ноги. Удивительно, но Вилка, не выказывавшая ему раньше нежных чувств, вспрыгнула на диван и улеглась на коленях у Стаса. Тот стал ее машинально поглаживать, ощущая внутри себя добрую теплоту.
— А я думал, ты сразу к компьютеру поскачешь, — улыбнулся папа. Они, обнявшись, стояли с мамой напротив и тоже не скрывали радости.
