Стас распахнул глаза, но еще какое-то время продолжал ощущать себя поверженным воином. Он крепко зажмурился и потряс головой. Наваждение спало. А когда он снова открыл глаза, увидел мелькнувший по стене отблеск, словно от фар проехавшей под окнами машины. Сначала Стас так и подумал, но тут же одернул себя: какая машина, окна палаты выходят на больничный сквер!
В животе стало неприятно холодно, язык превратился в комок ваты. Стас впился глазами в стену, хотя больше всего на свете ему хотелось закрыть их и забраться с головой под одеяло. Нет, так будет еще страшнее! Лучше поскорей увидеть то, что так боишься увидеть, чем трястись, ожидая его. И Стас, чувствуя, как холод из живота стремительно ползет по всему телу, вздыбливая волоски на коже, просипел, еле ворочая непослушным языком:
— Слава!.. Эй… Святослав!..
Отблеск тусклого света вновь осветил стену. Но нет, это был вовсе не отблеск! И уж он точно не шел из-за окна. Это был тусклый туманный сгусток, очертаниями напоминающий невысокую человеческую фигуру. Пару мгновений он дрожал, словно пламя свечи, возле стены, а потом вдруг стремительно двинулся к Стасу.
— А-а-ааа!!! — истошно завопил тот, нашаривая рукой костыль. Но до костыля он так и не дотянулся, зато свалился с кровати, грохнув по полу гипсом.
С двух других коек повскакивали соседи. Один, выставив загипсованную ногу, запрыгал к Стасу, другой, дотянувшись костылем до выключателя, зажег свет и тоже захромал к нему на помощь.
Стаса подняли и уложили на кровать.
— Ты чего? — закрутил у виска тот, что вскочил первый. — Рехнулся на радостях?
— Так тебя не домой выпишут, — сказал второй, — а в другую больничку запишут.
Стас как раз собирался сказать мужикам, что увидел привидение, но после такого замечания делать это поостерегся. Еще и правда в психушку отправят! Хоть его соседи и сами, вроде, в призрака верили, но лучше не рисковать.
— Мне кошмар приснился, — буркнул он.
— Кошмар!.. — проворчал один из соседей. — Это ты нам кошмар устроил. Теперь и не заснуть.
— Извините, я не хотел.
— Извините!.. Ишь!.. Меня чуть кондратий не хватил.
— Да ладно тебе, Петь, — примиряюще сказал второй сосед. — Он ведь не нарочно. Завтра, тем более, его все равно выпишут.
— Если выпишут, — продолжал бурчать первый. — Ногу-то небось потревожил, когда брякнулся? Болит?
Стас прислушался к ощущениям, пошевелил торчащими из-под гипса пальцами. Нога чуть-чуть ныла, но не сильно.
— Не, не очень, — сказал он и, спохватившись, испуганно затараторил: — Вы только доктору не говорите, ладно? А то он меня точно не выпишет, назначит какое-нибудь дополнительное обследование… Не надо, пожалуйста, ладно?
