Врач сжимал и разжимал руку. По лицу потекли струйки пота. Это был крик, которого никто не услышал. Врач призывал на помощь всего себя, а рука его работала, работала, работала. И вдруг первые робкие удары...
Не надо видеть хирурга после операции. Однажды Михаил Степанович встретил своего друга перед началом его работы. Он пришел в лабораторию к Людмиле Ивановне посмотреть последние, самые свежие анализы.
Спокойная, ровная походка. Вид сильного, собранного человека. А потом встреча спустя восемь часов. Нет, не надо видеть врача в этот час. Михаилу Степановичу хирург показался спринтером, упавшим на финише.
А может, изможденным марафонцем... Нет, все не то.
Замполит тогда только молча пожал ему руку, никакие слова были не нужны...
Василий Петрович тихо и незаметно вошел в кабинет, положил свои усталые, в густых огненных веснушках руки на плоскость стола. Улыбается Марина, словно говорит: "Ничего, ничего. Все будет хорошо..." От тишины звенит в ушах. А мимо кабинета, мимо ожидающей матери на каталке провезли Ясникова с бьющимся сердцем.
Сутки Василий Петрович не отходил от постели Ясникова, сутки не появлялся дома. Всполошилась тогда Людмила Ивановна, позвонила Костиным. Михаил Степанович пришел в отделение.
- Тебе отоспаться нужно, - без пажима, словно между прочим, посоветовал он другу. - В случае чего позвонит дежурная медсестра.
- В данном случае меня не очень устраивает доклад медсестры, да еще по телефону, - резко возразил Василий Петрович. - Ты вообще зачем пожаловал?
- Затем, чтобы сказать: ты должен отдохнуть. И все.
- А если я потеряю человека?
- А если мы потеряем двух человек?
Василий Петрович устало улыбнулся:
- Шутить изволите.
- Я не шучу. Оперирующий врач подвергается такой же опасности, как и тот человек, которого он оперирует.
- Может быть, - устало сказал Максимов. - Но теория не всегда дружит с практикой. Тут вечные, конфликты.
Внезапно распахнулась дверь. Вошел ординатор майор Коваленко, положил папку на стол и доложил:
- Больной Алексей Кривонос, наезд автомобиля.
- Вот видишь. - Начальник отделения раскрыл новую историю болезни.
Делать было нечего. Замполит тихо закрыл за собой дверь.
- Предстоит ампутация обеих ног, - сказал Коваленко.
- Чей это приговор? - сурово спросил полковник Максимов.
- Сопровождающий сказал.
- И больной знает? - Василий Петрович нахмурился, сел в кресло, прикрыл ладонью усталые глаза. - Мода века, - проговорил он раздумчиво. - Читали статью в последнем номере "Литературки"?
