- Давай на этот хороший вечер не будем смотреть глазами травматолога...
- Давай, - согласился он.
И вдруг, как ей показалось, ни с того ни с сего начал рассказывать, как еще мальчишкой случайно попал в какой-то клуб, где играли на бильярде. Это было в Харькове, где он жил с бабушкой. Он тоже попробовал сыграть партию и выиграл. Дальше - больше. Со временем он начал побеждать заядлых игроков. И однажды принес домой много денег.
- Погоди, - остановила его жена. - Ты что, ведешь меня в Дом офицеров?
- Угадала.
- Ни за что.
- Людочка, я должен быть в форме. Понимаешь?
Она знала, что у него есть единственная страсть - работа, а все остальное, нс помогающее делу, с годами было напрочь отброшено. Фортепьяно он рассматривал как инструмент, который давал ему внутреннее ощущение "золотой середины". Ударяя по клавишам, он определял в гамме звуков звук необходимой громкости, необходимой мягкости и протяженности. Так при перевязке сосуда, во имя чего иногда делается вся операция, необходимо обладать этой золотой серединой: не перетянуть, недоослабитъ. А бильярд это выоор направления удара, это точность, это, наконец, пятнадцать километров вокруг стола за вечер. Это спорт.
По зеленому полю разбежались шары. С партнером они выбрали популярный вид игры, так называемый "любым любого".
Послышался тихий удар, и накатом первый шар партнер положил в лузу. Людмила Ивановна знала, что муж умел проигрывать. Он нс тушевался и не суетился.
Легко наклонив голову, он качнул раз-другои кием, словно взвешивал его. Грудью налег на борт, и раздался шюпштоес - сильный удар. Она уже знала его манеру.
Но партнер работал в своем стиле, и Василии Петрович вынул из лузы еще два шара. Четыре шара - игра сделана, так считается. И снова клопштосс, снова неожиданность, натиск. Затем правый винт, левый винт удар "пистолетом". Игра пошла. Звенели белые шары. И Людмила Ивановна, помимо воли заражаясь азартом, следила за этой битвой на зеленом поле, знала, что, играя, он все равно думал о своем, что он был там, в госпитале, в палате И теперь уже она твердила про сеоя: "Закись азота... закись азота. А если и это не тот наркоз?.."
Его называют веселящим газом, в малых дозах он вызывает блаженную улыбку. С такой улыбкой на устах и уснул Ясников на следующий день. И когда его рот беззвучно смеялся, как-то жутко стало в операционной: парень идет на смерть с искусственной, придуманной ему врачом, застывшей улыбкой.
