- Да.
- Когда наступит пора его исполнения?
- Не сейчас.
- Должен ли я послужить делу этого предназначения?
- Да.
- Состоит ли оно в искоренении чуждого и враждебного?
- Да.
- Сколь великие жертвы ожидают нас на этом пути?
Молчание. Уяус понял, что перевел вопрос в количественную плоскость.
- Есть ли чуждая сила в ГалОМу?
- Да.
- Должен ли я приступить к искоренению чуждого во время своего будущего правления?
- Да.
- Получу ли я то прекрасное, на что надеюсь?
- Мы не читаем мысли и не предсказываем будущее. Мы лишь проводники Памяти.
Уяус стушевался, но быстро вспомнил свой главный вопрос, ради которого он жил несколько последних дней в жажде знания:
- Приму ли... Добьюсь ли я... Единения?
- Да, - ответил жрец с камнями.
Оба жреца вдруг поднялись с мест и ушли в дверь на улицу. Уяусу ничего не оставалось, как последовать за ними. В вездеходе, изнывая от жары и дыша открытым ртом, сидел Ххисар. Увидев Уяуса и жрецов, он хрипло спросил:
- Ну все что ли? Залезай, поехали.
Уяус попрощался со жрецами и вскочил в вездеход, который, взвыв нагнетателем, воспарил над землей, развернулся и, подняв тучу пыли, помчался к космодрому.
Жрецы смотрели ему вслед.
- Обман. Когда же он кончится? - сказал вдруг тот, что был в зеленом.
- Не сейчас, - отозвался тот, что с камнями, - и для этого должно перемениться многое. А про обман он знает.
Уяус сидел рядом с изможденным Ххисаром, не переставая укорять себя, что мог сомневаться в этом ххифс, даже чуть ли не подозревать его в измене, когда его бесконечную правоту доказал туго завязанный на нем, Уяусе Вурроу Уяусе, узел событий и мыслей. Он торжествовал, ибо знал свое предназначение и предназначение Ххифс.
Жрецы смотрели на оседающую за вездеходом тучу пыли. Хотя оба они не были миуанцами по рождению, оба хорошо знали, что скоро, очень скоро, разразится вечерняя буря, сметающая все своей неистовой и бессмысленной яростью.
