Прикрыв глаза тракторист прислушивался к собственным ощущениям. Вдруг по лицу пробежала рябь, рот скривился. Глаза выпучились, и в них появилось недоумение и обида. Такое выражение бывает у маленьких детей, когда они раскусывают пилюлю со сладкой оболочкой, под которой прячется горькая сердцевина.
– Отойдите, - прохрипел Вовка.
– Как так - отойдите? - опешили односельчане. - Что, и не угостишь даже?
– Христом богом прошу, - тоненько завыл тракторист. - Ой! Ой! АААААХХХХ!
Из его рта вдруг вырвались языки синего гудящего пламени. Вдоль бутылочной поленницы протянулась полоса черной выжженной земли.
Народ кинулся врассыпную.
– Караул! Горим! Ты что творишь, дурак! Вот угостились бы! - галдели перепуганные односельчане.
– АААААХХХ! - на этот раз тракторист выдохнул несколько фейерверков. Они взлетели высоко в небо и с оглушительным треском превратились в огненные цветы.
– К пруду беги, Горыныч хренов! - закричал жилистый мужичок, работавший в свободное от дачи время пожарным инспектором. - Всю деревню попалишь!
В ответ Иванов выпустил столб черного дыма с искрами, и помчался вдоль по улице туда, где за деревьями блестел небольшой пруд.
– Люди! Бегом к колодцам, тащите воду, лейте на этого вулканолога, - скомандовал пожарник.
– Не надо из колодцев! - завопил тракторист. - Вода ледяная!
– Ничего, - отрезал жилистый. - Изнутри согреешься.
На короткое время вся деревня включилась в операцию по спасению имущества от огнедышащего тракториста.
Тем временем облава продолжалась. Повинуясь поросячьим инстинктам, слон несся вперед, с легкостью уворачиваясь от Гереморовых заклинаний.
Улицы, по которым промчались загонщики, были усеяны черт знает чем. Несколько зеленых роялей, два колодца, наполненных вишневым вареньем, гипсовая статуя эльфийского короля Басаморра Срамного, огромная тыква из чистого золота с гравировкой "Я люблю сельское хозяйство", отряд голодных студентов, которых чудо перенесло с колхозного картофельного поля на клубничные грядки в председательском саду… много чего еще натворили шальные заклинания.
Сделав круг по деревне, слон вернулся туда, откуда началась безумная гонка - к черному джипу, принадлежащему двум лохматым дворняжкам. Обе псины как раз копошились возле водительской двери. Одна висела на дверной ручке, вцепившись в нее зубами, и смешно дрыгая короткими ногами. Вторая тыкала лапой в кнопку на радиобрелоке. Джип отзывался дружелюбным писком, но открываться не желал.
