– Фима, не слушай идиотку. Слушай меня. Золотце, представь, что ты бедная и несчастная мать-одиночка. Детей кормить нечем, работы ты лишилась. Но у тебя есть обеспеченная знакомая, которая… хм… постоянно над тобой подтрунивает. Отвешивает ехидные шуточки,подкалывает и вообще смешивает тебя с грязью.
Фима сжала кулаки.
– Ну, представила, – прохрипела она.
– И вот ты разбогатела. Теперь живешь в пригороде Лондона в собственном имении. Как-то вечером ты совершенно случайно встретила на улице обнищавшую знакомую, которая приветливо улыбнулась тебе и помахала ручкой. Давай, детка, изобрази теперь на лице маску гламура, а мы с девочками оценим твое мастерство.
Ефимия Поликарповна открыла глаза и сглотнула.
– Подруга – это она? – кивок на Наташку.
– Она самая.
– Это она надо мной в Москве измывалась?
– Точно. Оскорбляла денно и нощно. За человека тебя не считала. Не тяни, куколка, мы ждем. Натусик, улыбнись Фиме и махни ручкой.
Натка расплылась в улыбке и прошелестела:
– Приветик, давненько не виделись.
– Ах ты, стерва! Дрянь безмозглая! Думала, не пересекутся наши дорожки? Гадюка! Я сейчас тебе бошку сверну! Ты мне за все издевательства ответишь, мерзавка!
Ефимия вскочила с дивана и вцепилась Натке в волосы.
– Розалия Станиславовна, помогите!
– Фима! Мать твою! Отпусти Натку!
Ефимия Поликарповна ойкнула:
– Опять двадцать пять. Да что ж за день сегодня такой? И этот пример неудачный. У меня ж была подруга, которая меня быдлом считала. Розалия Станиславовна, третий раз осечки не будет. Справлюсь. Испытайте меня еще разок, маэстро.
Свекровь посмотрела на Маришку и Женю.
– Что будем делать?
– Бог троицу любит, – повела плечиками Маришка.
– Пусть еще разок попробует, – согласилась Женя.
Розалия сделала шаг вперед:
– Теперь наглядным пособием буду я! Фима, садись на диван.
– Уже села.
– Значит, так, – скрежетала зубами Станиславовна. – Представь, что ты опустившаясябомжиха. Твоя свекровь выгнала тебя из дому, а потом продала трехкомнатную квартиру. Ты живешь на вокзале, по тебе бегают блохи, и вообще тебя обходят стороной даже собаки.
Глаза Ефимии налились гневом:
– Продолжайте.
– И вот в тебя влюбился миллионер-шизофреник, вы поженились и уехали на Гавайи. В одно мрачное субботнее утро, ровно в десять тридцать пять по местному времени, ты совершенно случайно встретила на улице свекровь, то бишь меня. А теперь, Фимка, изобрази наконец морду гламурной стервы.
Ефимия медленно поднялась с дивана и, засучив рукава, проревела:
