— Расскажи мне, что так терзает тебя? — тихо спросил Куинн.
Я быстро подумала о том, что было бы благоразумно не рассказывать ему, но в конечном счете решила, что он имеет право знать. Это касается и его — вернее, нас, — в каком-то роде.
— Тебе это не понравится, — я уклонилась от прямого ответа.
Он протянул руку и переплел свои пальцы с моими, согревая ладонь и приободряя меня.
— Рассказывай.
Я так и сделала. Рассказала о том, что сказал врач. О Мише. О том, что приехала сюда, чтобы принять решение.
Он молчал в течение длительного времени. Когда он наконец заговорил, его голос был бесстрастен, как всегда. Но, когда наши взгляды встретились, я увидела в его темных глазах отголоски боли.
— Роан рассказал тебе об Эрин, не так ли?
Эрин была волчицей, с которой Куинн был помолвлен за полгода до того, как я повстречалась с ним. Волчица, которая использовала наркоту, чтобы заманить и удержать его. Вервольф, утвердивший его во мнение, что все волчицы — шлюхи.
— Роан ничего не рассказывал об Эрин. — Я изучающее рассматривала его с минуту. — Какое она имеет отношение к решению, которое я должна принять?
— Никакого. Но я подумал, быть может, это она послужила причиной, из-за которой ты не расположена говорить о нас, о продолжение наших отношений.
— С чего это ты так решил?
Он отвел взгляд. Я легонько коснулась его руки и почувствовала, как напряжены мышцы, ощутила гнев, все еще тлеющий в его сознание.
— Нас не просто влекло друг к другу, — в конце концов сказал он. — Мы поклялись в своей любви луне.
У меня все оборвалось внутри, а сердце ушло в пятки. Из всех вещей, что я ожидала услышать, эта, безусловно, было самым неожиданным.
— Что? Но это означает…
— …что я не смог бы свободно спать с кем-то другим. — Его взгляд встретился с моим; тлеющая бездна темноты. — Но я свободен в своих желаниях и в выборе партнеров, потому что обряд, который должен был нас связать, не сработал.
— Потому что на момент проведения обряда обе стороны должны быть влюблены друг в друга. Очевидно, Эрин никогда тебя не любила.
— По правде говоря, я тоже никогда ее не любил. То был наркотик, а не настоящие чувства.
— Да. — Я замолчала. Между ними было что-то большое. Между ними должно было быть что-то большое. — Но я так понимаю, что это было ее последним злодеянием?
Куинн отвел взгляд.
— В то время, я полагал, что обряд соединит нас навечно и не допустит в нашей жизни появление других любовников. Мне тяжело далось разоблачение ее лжи.
