— Они зачем-то в Прибалтику собрались. — В комнату вошла мама.
— Да мы на один только вечер в «Лиетуву», в кабаре. Посмотрим представление — и сразу назад. — Вероника заметила, как нахмурился отец. — Макс Заславский тоже с нами летит.
Лицо Сергея Валентиновича, этого представительного, седовласого мужчины, прояснилось. Он очень уважал отца названного молодого человека и считал, что дружба дочери с ним очень полезна для нее. А там, кто знает, может, и сладится что…
— Сколько нужно денег?
— Рублей семьсот.
— Батюшки святы! — вскричала Екатерина Львовна, а невзрачный Виталий Стальевич лишь закрыл глаза и машинально потер пальцами переносицу.
Сергей Валентинович крякнул, однако молча полез в карман. Он любил дочь. И, как все любящие отцы, всячески ее баловал.
Когда ребята уже уходили, Екатерина Львовна спросила у дочери:
— А чем это от вас пахнет таким сладким и дымом как будто?
— Это новые духи, мамочка, называются «Иван да Марья».
— Хорошее название, — сказала женщина, целуя дочь и не обращая внимания на Максима, который, встретившись глазами с Вероникой, едва не расхохотался.
— Ну счастливо вам, счастливо, дети. — Екатерина Львовна помахала ребятам рукой и закрыла дверь.
Вероника и Максим вышли из подъезда высотного здания. Все их друзья сгрудились вокруг скамейки, на которую залез один из парней. Он размахивал в воздухе двадцатипятирублевкой.
Из-за голов хохочущих молодых людей периодически появлялась грязная рука, протянутая вверх. Когда Максим с Вероникой подошли поближе, их глазам открылась такая картина: возле скамейки у ног парня стоял пожилой, неопрятно одетый мужчина, он тяжело дышал, размазывая пот по загорелому лицу, и иногда неловко подпрыгивал, стараясь схватить дразнящую его купюру.
— Давай, давай, старик, прыгай! Только штаны крепче держи! — куражился юноша на скамейке.
— Полтинник даю, если выпрыгнешь из портков, — не отставал от него один из компании, толстяк в золотых очках.
— Вы что, с ума посходили! — Вероника ворвалась в круг, стала рядом с нищим. — Прекратите немедленно! А ну слезай! — Она чуть не скинула со скамьи парня.
Обернувшись к старику, оглядела его с ног до головы.
— Вы кто такой? Не стыдно, пожилой человек, так перед мальчишкой унижаетесь! Вы где живете?
— Под небом чужим, хозяйка.
— Да бомж он, — сказал один из ребят, заметив недоумение на лице Вероники. — Сейчас много таких в Москве.
Вероника молча вырвала у парня сиреневый четвертак и отдала его старику.
