Две истории, случившиеся с Рамешем, показывают, как относился Нисаргадатта Махарадж к садхане.
Махарадж ко многому относился очень гибко. Сам он не был вегетарианцем, ел мясо раз или два в неделю, но это не означало, что его ученики не должны быть вегетарианцами. Махарадж курил, но его ученики вовсе не должны были быть курильщиками. Обычный человеческий разум устроен так: «Я должен делать то же, что и учитель. Тогда я буду как он». Это ошибка! Однажды Махарадж спросил, ем ли я мясо. Я сказал: «Я ем и пью все, что попадает на мой стол. Мне не нравятся некоторые продукты, например красное мясо, но, если его подают на обед, я ем и мясо. И пью я все, что стоит на столе». В ответ Махарадж широко улыбнулся.
* * *
Когда я в самый первый раз пришел к Махараджу, он спросил, занимаюсь ли я медитацией. «Да, учитель. Мой прежний гуру велел медитировать, но я часто бываю в деловых поездках, так что не могу заниматься медитацией регулярно. Но как только появляется возможность, я сажусь и медитирую хотя бы час или полчаса». «Хорошо», — сказал он. Примерно полгода спустя он поинтересовался: «Как твоя медитация?» «Я не думал об этом, учитель. Но поскольку Вы спросили, я вспомнил, что почти не занимаюсь ею специально». Я был уверен, что Махарадж рассердится, но он только шутливо заметил: «О, не думаю, что в этом вообще есть необходимость, ведь ты уже великий джнани!». — «Удивительно, но сейчас, когда я не отвожу ей специальное время, медитация происходит гораздо чаще, и мне это нравится». — «Замечательно!» — воскликнул Махарадж. Так что медитация необходима для определенных целей, но ни в коем случае не следует делать из нее фетиш.
Эта история была рассказана на семинаре в Германии, когда каждая беседа сопровождалась пением бхаджан под аккомпанемент гитары.
Если вам нравится петь бхаджаны — пойте их. Если вам это не нравится — можете встать и уйти, когда начнется их исполнение. Во время вечерних бесед Махараджа обычно исполнялись бхаджаны, но совсем непохожие на те, которые звучат здесь. Это были традиционные индуистские бхаджаны, когда восемь-десять человек кричат во весь голос под удары цимбал и звуки колокольчиков, — словом, поднимается невообразимый шум. Еще в самый первый раз Махарадж заметил, что я не переношу этого (обычно по вечерам я не приходил). Как-то Учитель спросил: «Почему ты не приходишь вечером?» «Утреннего занятия хватает мне на целые сутки. Приходить еще на одно вечером было бы для меня слишком», — ответил я. Это было правдой. Однажды Махарадж попросил меня присутствовать на вечернем занятии, чтобы заменить переводчика, который не мог прийти. Я с радостью согласился. В тот раз переводчик все-таки пришел, так что мне нечего было делать. Когда беседа была закончена и началось пение бхаджан, Махарадж посмотрел на меня и жестом показал, что я могу покинуть собрание.
