Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, Мартисон заметил, что глаза незнакомца закрыты… Он шел как сомнамбула, механически переставляя ноги в своем целеустремленном движении к черному раструбу, которым заканчивалась эта дорога.
– Эй! Послушайте, кто вы? Почему вы здесь оказались?
– Харисон Петр. В предыдущем мире мой путь закончен. – Ответив ему, человек не изменил своего движения и не открыл глаз.
– Вы знаете, где находитесь?
– Конечно. Это мир, в который уходят все умершие.
Человек двигался очень быстро и, по-видимому, не испытывал сопротивления среды, которое совсем недавно остановило Мартисона. Наконец незнакомец поравнялся с ним и пошел дальше, даже не посмотрев в сторону того, кто задавал ему столько вопросов. Впрочем, его бледные, плотно сжатые губы не шевельнулись ни разу, голос звучал в голове Мартисона.
– Вы знаете, как отсюда выбраться?
– Конечно. Идите за мной.
Мартисон попытался это сделать и вновь ощутил на себе неумолимое давление, словно на плечи ему обрушилась чудовищная тяжесть. Он отстал на первых же шагах и вскоре был вынужден остановиться.
– Вы не могли бы подождать меня?! – Он прокричал это вслед Харисону с отчаянием, понимая уже, что навсегда теряет едва обретенного и единственного здесь спутника.
– На этой дороге нельзя останавливаться. Прощайте.
Вскоре фигура его недавнего собеседника уменьшилась, постепенно сливаясь с серым туманом, клубящимся у начала черной трубы. Внутри этого тумана возникло какое-то зловещее движение. Сверкнули красноватым блеском два огромных, узких в разрезе глаза и тут же исчезли.
Дорога вновь опустела. Раздался следующий удар гонга, и барьер приблизился к Мартисону еще на десяток метров…
С той стороны, куда скрылась фигура Харисона, подул ледяной ветер. Мартисон не ощущал его давления. Ветер словно дул внутри его, замораживая желание двигаться и саму надежду выбраться отсюда.
С трудом преодолевая его парализующее влияние, он подобрался к двери, ведущей в проходную ремонтных мастерских.
Он хорошо знал эти службы и потому надеялся здесь укрыться, отдышаться, прийти в себя… Вот только солидная металлическая дверь с внутренней системой запоров будет, конечно, закрыта, и ему не преодолеть такого препятствия… Но вопреки его худшим опасениям дверь легко подалась, и он очутился в длинном полутемном коридоре, освещенном все тем же тусклым сумеречным светом, струящимся в окна.
Коридор, однако, заканчивался не турникетом пропускного автомата, который должен был тут находиться, а широкой мраморной лестницей, устланной ковром и ведущей на второй этаж, откуда доносились музыка, звон бокалов и гул голосов – первые звуки, услышанные им в этом мире. Его так поразил вид этой несуразной в здании ремонтного завода лестницы и шум пирушки, доносящийся со второго этажа, что он замер подле захлопнувшейся за его спиной двери и стоял там неподвижно, вслушиваясь в неясный шум и пытаясь понять по отдельным звукам, что, собственно, здесь происходит. Но ничего, кроме ровного гула, разобрать так и не сумел.
