– До такой степени, чтобы использовать посольский крейсер?
– Видимо, они нас все-таки проморгали, – вступил в разговор Логинов. – Это похоже на жест отчаяния.
– Или на полное игнорирование противника, – возразил Маквис. И тут же пояснил: – Они считают, что на Земле с нами покончено.
– Ну, это мы еще посмотрим! – воскликнула Перлис, и все невольно повернулись к ней. Руки молодой женщины, вцепившиеся в подлокотники кресла, были напряжены, волосы разметались, а горевшие гневом глаза ни на минуту не отрывались от крохотной светлой капли преследовавшего их корабля. – До сих пор им слишком легко все сходило с рук. Но теперь мы знаем, кто наши враги, где расположены их базы и по каким целям следует нанести ответный удар!
– К сожалению, пока что, кроме нас, об этом никто не знает, и неизвестно, удастся ли нам доставить эту информацию на Таиру.
– Во всяком случае, арктуриане сделают все, чтобы этого не случилось.
Вскоре стало ясно, что «Глэдис» не сможет уйти от арктурианского крейсера.
Расстояние все еще было велико для уверенного поражения, и синие стрелы протонных зарядов, настигая «Глэдис», почти полностью рассеивались в пространстве, однако теперь их гибель представлялась неизбежной.
– Что дальше, командир? – спросил Бекетов, получив на экране рассчитанное компьютером время, необходимое их преследователям для уверенного залпа. – У нас осталось четыре часа.
Никто из пятерых не мог оторвать взгляда от этой роковой цифры. Четыре часа. Всего четыре часа, после которых в пламени аннигиляционного взрыва растают стены крохотной скорлупки их корабля. Они попали в западню, из которой не было выхода. Увеличить скорость еще больше они не могли. Маневр на такой скорости практически невозможен. Их защитные поля против залпов крейсера не выстоят и нескольких секунд, а радиус поражения арктурианских орудий в два раза превосходил расстояние, на котором действовали их собственные противометеорные пушки. Через четыре часа их корабль превратится в беззащитную мишень.
– Какая у нас скорость?
– Две девятки.
Это означало, что они подошли вплотную к световому порогу. Их скорость составляла девять целых и девяносто девять сотых от скорости света. Однако нормальный вход в пространственный прыжок был возможен лишь после третьей девятки. И медленней всего набиралась именно эта, третья девятка после запятой… При скорости в три девятки генератор оверсайда вырубал для них в пространстве узкий коридор, и корабль исчезал из обычного пространства
