].
От самого Августина мы знаем, что неоплатонизм способствовал его обращению в христианство. Но он не разрешил его нравственного конфликта. Августин слушал проповеди св. Амвросия в Милане, читал Новый Завет и познакомился с историями обращения в христианство Викторина и жития св. Антония Египетского. Наконец, в 386 г. произошел знаменитый эпизод, описанный в восьмой книге "Исповеди"[43], и в следующем году Августин был крещен св. Амвросием.
Вернувшись в Африку, Августин был рукоположен в священники, а в 395 г. посвящен в помощники епископа Валерия, которого и сменил в 396 г. на престоле епископа Гиппонского. Умер Августин в 430 г., когда вандалы осаждали его епископальный город.
Как епископ, Августин, естественно, уделял больше внимания Писанию, чем сочинениям языческих философов, и развитию теологии, нежели построению теории, которую можно было бы назвать философской системой. Кроме того, он активно участвовал в теологических спорах с донатистами[44], пелагианами[45] и другими, и эти споры, поглощавшие львиную долю его времени, дали толчок к созданию значительной части его литературных произведений. Вполне понятно, следовательно, почему некоторые авторы, писавшие об Августине, подчеркивали ослабление его философских интересов. Но хотя их позиция корректирует переоценку влияния неоплатонизма на мысль Августина, всякое предположение о том, что он забросил философию, нуждается в уточнении.
Философия, по крайней мере такая, которая привлекала Августина и которую он считал достойной, означала для него знание о том, где надо искать подлинное и прочное счастье и каковы пути его достижения. Человеческая жажда счастья является причиной или основанием философии. Философствование есть поиски мудрости. Настоящая мудрость обнаруживается исключительно в знании и стяжании Бога.
Со времени своего обращения Августин, естественно, верил, что искание мудрости, которое можно было видеть в греческой философии или по крайней мере в некоторых течениях мысли, достигло своей цели в христианстве. Однако он, безусловно, не думал, что тот, кто отдался христианской религии, немедленно обретает мудрость и счастье в полном смысле этих слов. Христианин может возрастать в мудрости и подобии Богу благодаря благодати. И его цель - прочное счастье- может быть достигнута только на небесах, в созерцании Бога. Если, следовательно, "философия" понимается как поиски счастья и познания Бога, то ясно, что Августин никогда не забрасывал философию. Философия как поиски может быть оставлена позади только тогда, когда цель поисков полностью достигнута.
