Никанор поднял палец вверх в форме вопросительного знака и продолжил.
– С уголовкой снюхались. Город наш хлебный. Базары, толкучка вещевая, народу приезжего тьма. Ну и залетных щипачей пруд пруди. А Лезарь с дружками их под уголовку и подводил. В доверие втирался и сдавал с потрохами. "Конторе" давал "наколку", когда и на каком маршруте залетные "работать" будут. А ему с "пристяжными" – зеленый свет. После бериевской амнистии настоящих урок в Город понаехало, во главе с законником Васькой Психом, На сходке всю банду Лезаря и порешили. Один Сюля каким-то чудом уцелел. Видать вовремя почуял неладное и к жуликам переметнулся. Но шрам у него от бритвы на щеке остался с того времени. Так воры "сук" метили. Эту отметину ему Псих сделал. И тем от смерти спас. Потому, как у воров за одну провину дважды не наказывают. Сюля этот меченый, теперь одиночка, сам "работает". Но Псих его взял в пристяж "пристяж*- близкое окружение. Лагерный жарг" и держит на коротком поводу. Когда надо, использует пристяжного Сюлю для ответственных поручений. А за это белыми валяными бурками наградил. В знак особого доверия. На радостях Сюля не снимает их ни зимой, ни летом. Как щипач он не очень, но "котлы" "сбивает" мастерски. Правой рукой на мгновение пережмет зеваке руку выше локтя, тряханет слегка, а левой ремешок расстегивает. Часы сами ему в руку падают. А сам в глаза потерпевшему смотрит и извиняется. Не за того, мол, принял, прощения просим. За день с полдюжины разных марок "насбивает", изредка "рыжие" попадаются, и на "Благовещенский" к барыгам отнесет. Кат-то попались ему золотые швейцарские часы с боем. Так он Психу в ответ за валенки подарил на день рождения.
А Псих этот и по мою душу урок насылал, да не по зубам я им всем. Зачем пришли, то и получили. А пахан Псих, года два назад, с дальней северной зоны в побег ушел. Сроку у него было три Петра. До звонка вряд ли дотянул бы. Директива вышла негласная, всех воров в законе под корень их же руками. Еще Ленин сказал: "Преступность сама себя изживет". Вот и поделили зеков на воров и сук. И друг на дружку травят опера. Резня идет. А кто уцелеет, того на баржу и топят в Белом море. Баржи специальные, дно открывается. Сейчас в Городе потише стало. Но карманники не перевелись. Так что ты не зевай. А Псих одноглазый где-то здесь ошивается. Я его нутром чую.
Никанор отодвинул чашку с остывшим чаем, подошел к окну, внимательно проверил шпингалеты и прислушался.
