Маленькая процессия осторожно шагала по длинным коридорам царского дворца. На освещении по всем признакам экономили. По одному дымящему факелу на двадцать квадратных метров… Негусто!
У высоких дверей, из-под которых выползали две желтые полоски колеблющегося света жаровен, Гиппокрит обернулся на напарников и приложил палец к губам.
— Тихо! — шепнул он. — Это покои Филиппа. Он любопытен, увидит или услышит — пиши пропало.
На цыпочках они прошмыгнули мимо опасного участка, не нарушив тишины. Базилевс свернул куда-то в сторону и поманил сотрудников КСН за собой.
— Через главный вход лучше не соваться, — пояснил он, — там стража. Донесут.
— Да их-то какое дело? — удивился Васенька. — Вы же правитель! Они вам подчиняться должны, а не…
— Служебный долг! Чтоб его… Осторожно, не споткнитесь, тут ступеньки.
Гиппокрит снова сделал крюк и толкнул неразличимую во мраке дверь. Тихо скрипнул засов. В полукруглом проеме арки звездами замерцало темное ночное небо. Громко и монотонно стрекотали кузнечики. В неподвижном теплом воздухе плыл медовый аромат цветущей акации.
— И куда дальше? — Грэй осмотрелся. Никого.
— За мной! — сказал Гиппокрит, с ловкостью, свидетельствующей о большом опыте, перелезая через живую изгородь.
Вася шмыгнул следом. Наемник еще раз огляделся и, не заметив ничего подозрительного, последовал их примеру.
— Итак, — задумчиво проговорил царь, покручивая ус и обозревая пустынную улицу, — будем думать. Женатых отбросим сразу. Молодежь в казармах…
— Вся ли? — вдруг хмыкнул Грэй, чуть отступая назад и суя руку по локоть в густые заросли благоухающей акации. Там кто-то затрепыхался, и на песчаную дорожку вывалился пацаненок, чье ухо было крепко зажато в железных пальцах наемника. Базилевс сердито нахмурился:
— Кассандр! Ты что здесь делаешь?!
— Простите, дядя… — заскулил мальчишка, тщетно пытаясь высвободить покрасневшее ухо.
Наемник пригляделся:
— А, опять ты!..
— Вы что, знакомы? — изумился Чайников. — Да ты, Грэй, я смотрю, времени зря не теряешь!
— Этот малец еще на спортплощадке пытался у меня бластер стянуть… Решил снова попробовать?
— Нет. — Пацан все-таки вывернулся из рук наемника, едва не оставшись без ушной раковины. — Мне просто хотелось на вас поближе посмотреть!
— Ты же знаешь, — сказал базилевс, — как наказывают за самовольное шатание по ночам! Из казармы ты, конечно, сбежал?
— Дядя…
— Молчать! Твоя мать и моя сестра поседела бы от стыда, узнав, как ведет себя ее сын!
