Он достал из кармана удостоверение и протянул его «вещунье». Та осторожно и как будто бы с опаской взяла удостоверение и, вытянув руку с удостоверением подальше от дальнозорких глаз, прошелестела морщинистыми губами:
— Следователь. Хм… — Затем передала удостоверение подругам. Старушки по очереди ознакомились с удостоверением, издавая попеременно возгласы любопытства, недоверия и восхищения, затем вернули корочку «вещунье», а та — Поремскому.
— Надо же, — сказала «вещунья». — Из самой Генеральной прокуратуры. И что же вас сюда привело?
— Да, — поддакнула ей «безобидная». — Что вы делаете на нашей скамейке? Места, что ли, другого не нашлось? Или у вас такое задание — разговоры честных граждан подслушивать?
— Ни то и ни другое, — ответил Поремский. — Я интересуюсь жильцами квартиры номер двести двадцать. Как раз той, о которой вы говорили.
Старушки замерли с открытыми ртами. Глаза их заблестели от сладостного предчувствия.
— А что случилось? — осторожно, словно боясь спугнуть удачу, прошептала «безобидная». — Почему вы ими интересуетесь?
— Или натворили чего? — в тон ей поинтересовалась «вещунья».
— Да нет, — ответил Поремский. — Просто у меня к ним есть пара вопросов.
— Всего пара? — усмехнулась «вещунья». — А чего ж так мало?
— Была пара, — поправился Володя. — Пока вас не послушал. А теперь понимаю, что они и у вас на подозрении. Может, расскажете мне о Ларисе Кизиковой поподробнее? И о женихе ее тоже.
— Это можно. Только ведь вы побольше нашего знаете. К примеру, знаете, что ее зовут Лариса, а мы и не знали.
— И потом, вы тут давно сидите, — встряла в разговор следующая старушка. — Все, что можно, уже услышали.
— Все, да не все, — загадочно ответил Поремский. — Дело это государственной важности. И разумеется, строжайшей секретности.
При словах о «секретности» и «важности» глазки старушек заблестели еще ярче.
— Вы вот рассказывали, что у Ларисы гости разные бывают, — продолжил Володя. — И что бубнят через стенку. Может, какие слова расслышать удалось? Знаете ведь, всякое бывает.
«Вещунья» подозрительно на него уставилась: уж не хочет ли он ее поймать на эту наживку? Скажешь что ни попадя, а тебя потом по кабинетам затаскают.
— А почему вы интересуетесь? — спросила она наконец. — Или подозреваете ее в чем?
— Нет, не подозреваю, — спокойно ответил Порем-ский. — Они важные свидетели. И у меня есть основания предполагать, что они знают больше, чем говорят.
— О чем? — прищурилась старушка.
