– Пойдем в ресторан, – сказал Поль. – Мы отметим нашу встречу шампанским.
Ближе к разноцветным вывескам ресторанов, рассыпанных вдоль берега, народа было больше. Из окон лилась музыка, джаз, шансон, гитара, аккордеон.
В «Театр», как тогда? – спросил Поль Мадлен, остановившись в нескольких шагах от него.
– Конечно, милый, я так долго мечтала именно там посидеть с тобой, хоть еще разочек.
Они пили шампанское, ели мороженное и танцевали. Музыка была медленной, кажется «Маленький цветок, с партией саксофона, и от этого танец был завораживающим. Они были снова близко, они снова были в безвременье.
– Мне так хорошо с тобой, – сказала Мадлен. И совсем не хочется уезжать.
– Мне тоже, моя Гвоздичка, Я хотел бы, чтобы мгновение остановилось, и мы с тобой остались здесь навсегда… – сказал Поль и пытливо заглянул в глаза Мадлен. Ты хотела бы этого, мой ангел?
– Остаться здесь навсегда? – повторила Мадлен, улыбнувшись улыбкой счастливого ребенка.
– Да, навсегда. И всегда быть такими молодыми, как мы сейчас. Не стареть, и жить в этом состоянии любви… – сказал Поль, и снова пытливо заглянул ей в глаза. – Ты хотела бы быть здесь, со мной и никогда не возвращаться в ту другую жизнь?
– Согласна, – хотела сказать Мадлен, – конечно милый, я только и мечтала об этом, там дома.
Она взялась руками за кулон, который висел у нее на шее. Она теребила его в руках, немного стесняясь своей прямоты, и вдруг, какое– то непонятное беспокойство уловила в своей душе.
– Что это такое? – подумала она. Мне так хорошо, отчего же в душе такая тоска и не объяснимое волнение? Ей стало не по себе, и она замолчала.
– Ну что ты замолчала? – снова спросил ее Поль. Я мечтаю быть с тобой всегда, чтобы держать твои руки в своих, и смотреть в твои глаза, и обнимать тебя бесконечно, никогда не выпуская из своих рук, моя дорогая.
– Кулон, – подумала Мадлен, уже не слушая Поля. Это же подарок Арманда. Но как? Мне же только тридцать, а тогда, когда Арманд вручил мне его, был мой пятидесятилетний юбилей…
Перед ее глазами очень быстро пронеслись картины ее жизни, рождение ее детей, их дом, их свадьба, их жизнь. Но откуда она знает это, она видела и свою старость, и смерть Арманда. Она вдруг остановилась в точке, где она семидесятилетняя шла в гости в дом своего старшего сына, чтобы поехать в Бельгию.
Мадлен посмотрела на Поля, и смятение отразилось в ее глазах.
– Ты хотела бы? – снова спросил Поль, обнимая ее, и готовясь к поцелую.
