Встреча была назначена на станции метро «Текстильщики».
Нельзя сказать, что Турецкий давно не спускался в метро, но уже больше десяти лет прошло с того времени, как он перестал ездить на нем регулярно. С автомобилем Турецкий не расставался, и проблем со служебным, а затем и личным автотранспортом не испытывал с начала девяностых годов. Так что представление о гордости столицы было у него достаточно эфемерным — примерно как у иностранных туристов. При слове «метрополитен» помощник генпрокурора представлял себе высокие потолки с росписью, огромные безлюдные станции с мраморными и гранитными колоннами, на которых когда-то выступали генеральные секретари, витражи знаменитых советских художников. Поэтому то, что он увидел в половине девятого утра на станции метро «Текстильщики», произвело сильное впечатление.
Со стороны Выхина подходил поезд, с трудом раскрывая двери с издевательской в такой ситуации надписью «не прислоняться», и из дверей вываливались неудачники, не сумевшие удержаться в чудовищно переполненном вагоне. Народ, толпившийся на станции, с боем запрессовывался вовнутрь, при этом три четверти «бойцов» все равно неизбежно оставались на платформе ждать следующего объекта для штурма.
Количество пассажиров вызвало у Турецкого шок. Он представил себе, как каждый из них покупает себе автомобиль и с утра выезжает на улицы Москвы. Для характеристики такой ситуации приходили на ум только нецензурные слова, и даже не слова, а выражения. Все кольцевые магистрали, от МКАДадо Бульварного, просто в один момент встанут — и движение автомобилей в городе прекратится. В метро будет мертвая тишина. А на поверхности, наоборот, заложит уши от воя клаксонов. Картина получилась апокалипсическая, и Турецкий отогнал ее усилием воли.
Он посмотрел на часы. Еще пять минут надо было прогуливаться в центре зала в ожидании времени «Ч». Ранние подъемы были для Турецкого неизбежным злом, но вот почему Стасов выбрал такое неудобное время для встречи? Хотя, конечно, не такое уж и неудобное… Такая толпа, такая жестокая давка, что установить слежку затруднительно даже за бабушкой-пенсионеркой. Оторваться от любого преследования не составляет труда, тем более что Стасов, видимо, умеет это делать. Впрочем, нужно надеяться на лучшее — на то, что грязновские «топтуны» тоже не лыком шиты…
— Привет.
Турецкий вздрогнул. На этот раз Стасов обнаружился прямо под боком у него, все в том же пиджаке с карманами, полными гаек.
