– Живот, – выдохнул здоровяк Степура.
– Ложитесь, – коротко приказала Августа, – согните ноги в коленях и поднимите футболку.
Впалый живот казался по-детски беззащитным, пупок – трогательным. Мышцы были в тонусе и выдавали болевой синдром.
– Когда ходили по-большому?
Краска стыда пробилась сквозь зелень, Матвей отвернул пунцовую физиономию к стене:
– Сегодня два раза.
– Стул жидкий?
– Не особенно, – сгорая от стыда, выдавил Мотя. Не так он представлял очередную встречу с ангелоподобной Любовью, ой не так.
– Что ели?
– Как обычно – мясо, вино, фрукты. – Прозвучало так пижонски, что Матвей покраснел еще больше.
Августа дотронулась до горячей кожи, испытывая незнакомое волнующее покалывание в пальцах. Этого только не хватало.
От прикосновения прохладной руки тело Матвея пошло пупырышками, но ладонь была вкрадчивой, как и голос.
– Так болит?
– Нет, – пропыхтел Мотя, напряженно следя за движением руки – ладонь прощупывала подвздошную область.
– А так? – Рука сместилась вниз.
– Тоже нет.
Теплые пальцы погрузились в подреберье.
– А так?
– Не болит.
– А так?
– Не болит! – Матвей уже не чувствовал никакой боли и почти уверил себя, что вовсе ничего не было, а если и было, то совсем не опасное, так, какая-нибудь ерунда. Колика.
И тут вероломная врачиха (ох, не зря он всегда боялся этих садистов) резко отпустила скромную плоть – от острой боли Матвей глухо охнул.
– Где отдает?
– Здесь, – ткнул дрожащим пальцем.
– Лягте на правый бок. – Интонации были в точности как по утрам за стеной: «И-и – раз, и-и – два… А кто у нас ум-ный…»
Матвей неловко перевернулся на бок.
– Когда первый раз почувствовали боль? – продолжала допрос докторша.
– Позавчера вечером, – разлепил сухие губы Матвей.
– Рвота была?
– Нет.
– Температуру мерили?
– Нет.
Прохладная ладонь легла на лоб, блаженство заструилось прямо в воспаленный мозг. Обессиленный, Степура прикрыл веки и только теперь понял, как устал от боли.
– Где болит?
– В боку.
Как обычно, в момент диагностики, Августа ощутила легкий толчок в груди и внезапную вспышку в сознании.
– Острый аппендицит. – Слова прозвучали как удар хлыста.
– Ё-мое, – запаниковал Мотя, – вы уверены?
– Уверена. Татьяна Ивановна, у хирурга прием закончился?
– Конечно, – буркнула медсестра, – времени-то уже…
– Тогда вызовите, пожалуйста, скорую.
Проводив глазами мосластую фигуру в белом халате и выждав, пока та скроется за дверью, Матвей попросил:
– Любовь, простите, я телефон не взял с собой, а мне бы маме позвонить.
