И наконец, странность номер три. Самая странная из всех странностей: реакция на футболку. Ангел не покраснел, не пошел пятнами, не фыркнул и не закатил глаза – не сделал ничего из того, что положено делать ангелам, столкнувшимся с изображением члена на груди у парня. Что бы это могло означать?
Что дела твои хуже некуда, подвел итог Матвей.
Спустившись на два этажа, он постоял немного, взвешивая все за и против возвращения в квартиру.
За было: острое желание посетить туалет и оставшаяся незапертой входная дверь.
Против был один, но весьма значительный аргумент – опасность разоблачения.
Победила физиология.
Чтобы не доводить дело до абсурда, Матвей поднялся наверх и остановился между пролетами.
Его чуткое ухо различало за чужими, одинаково безликими дверями детские голоса, рев стадиона (шел футбол), отголоски бразильского сериала, стук посуды и лай собак. Счастливчики. Сидят по домам. Один он торчит в подъезде.
Детская жалость к себе, одинокому, никому не нужному, охватила Матвея.
И тут, как на грех, живот опять полоснуло, и боль была просто невыносимой.
Цепляясь за перила и хватая ртом воздух, Матвей потащился домой.
С чего началось невезение? С Тони-Тани или с бромида?
В доме нет соли, и ангел увидел не предназначенную для ангельских глаз футболку, и вообще. Сейчас ангелоподобная Любовь сопоставит тапки с тишиной в соседней квартире и все просечет.
Чтоб ей было пусто, этой футболке. И этой Тоне-Тане. И соли.
С осторожностью вора-домушника Матвей прошмыгнул в дверь собственной квартиры и обнаружил, что его одновременно тянет в сон и на унитаз. В этой связи прописка ангела уже не имела значения.
Найдя инструкцию по применению желтеньких таблеток бромида какого-то там, Матвей внимательнейшим образом перечитал ее.
Никаких откровений не обнаружил, кроме последней фразы, меленькими буковками приписанной в самом конце: «Особые указания: ограничение потребления поваренной соли усиливает терапевтический эффект».
Это не Тоня-Таня, это рука судьбы взяла его за горло.
… Боль свернулась калачиком и засела в кишках.
Морщась и охая, Матвей принял угольные таблетки – самое ходовое средство в артели старателей «Анюй», вытянулся на диване и приготовился помирать.
По здравом размышлении следовало позвонить матушке и объявить последнюю волю. Загвоздка была в последней воле – она почему-то никак не формулировалась.
Мысли шли косяком, но были какими-то мелкими, о насущном: о кабриолете – так и не купленном, об артельских ребятах. Лешка просил купить толстые шерстяные носки, а пижон Саня заказал несессер. А самым ходовым товаром среди старателей, практически валютой, было варенье. Имея такой ресурс управления, Матвей несколько сезонов чувствовал себя царьком. Значит, сказать маме про варенье.
