Клунус не стал возражать против такой возможности, и Вальюс уже решил, что одержал победу.
— Сверхмастер, может ли кто-нибудь подтвердить слепоту отщепенца?
Вальюс представил свидетеля:
— Мастер Смотус из гильдии лекарей. Он свидетельствует: Листвинус должен считаться незрячим.
В Совете одобрительно загудели.
— Позвольте, важи, позвольте, — с места поднялся Крутиклус.
Внутри у Вальюса все оборвалось. Не было случая, чтобы Крутиклус хоть раз поддержал сверхмастера. Он всегда защищал охотников (поговаривали, будто те расплачиваются с ним шкурами). Почему он молчал до сих пор?
— Важи, вы знаете: я бесконечно доверяю членам собственной гильдии. Тем более мастеру Смотусу. Он еще молодой, но очень способный лекарь. И он, как бы это сказать… Ему ничего не известно о том, кого он осматривал. Это большое достоинство. Бо-о-ольшое достоинство! Но он многого не понимает. То есть, я имею в виду, он не совсем понимает, что значит быть отщепенцем… Слава Духам, он их не застал!.. Но речь идет о преступнике. Здесь диагноз ставится на других основаниях. С учетом возможных последствий… Так вот, мне хотелось бы знать: отщепенец Листвинус вообще ничего не видит? Даже яркого света?
Смотус замялся.
— Ответьте, важ! — председатель стукнул своим молоточком.
— Я этого не утверждал. Осмотренный мною Листвинус способен увидеть свет. И, вероятно, может сказать, что наступила ночь. Но это — единственное, что под силу его незрячим глазам.
— То есть он способен сказать, где белое, а где — черное?
— Этого я не могу отрицать. Но детали, подробности, лица, люди, птицы, животные…
— То есть он способен увидеть болезнь? — Крутиклус впился глазами в бедного лекаря Смотуса.
— Если признать, что болезнь походит на черные пятна… — лекарь Смотус смутился.
— Значит, он может лечить? Важи, я должен напомнить: до того, как Листвинус сделался отщепенцем, он был членом гильдии лекарей.
Смотус захлопал глазами.
— Лучше лекаря нет и не будет. Листвинус мог стать сверхлекарем! — кое-кто из советников помнил события прошлого, и не только сверхмастер Вальюс сочувствовал отщепенцу.
Вальюс на это рассчитывал. Но он заметил, как Крутиклуса передернуло при слове «сверхлекарь». Крутиклус рассматривает Листвинуса как соперника в лекарском деле? Слепого Листвинуса? Тогда он сделает все, чтобы его устранить.
Крутиклус начал издалека:
— Вот об этом, важи, я и хотел вам напомнить. Перед тем как вы помилуете отщепенца.
«Значит, Крутиклус тоже не чужд милосердия? Он не будет требовать для Листвинуса смертной казни?» — Вальюс вздохнул с облегчением. Крутиклус это заметил и улыбнулся Вальюсу: ах, сверхмастер, сверхмастер! — а потом он продолжил речь, обращаясь к председателю и советникам:
