— Ну и дела! Постарался ты, парень! и то сказать — древоруб. У тебя под кожей целый древесный склад. Быстро с этим не справиться. А времени уже нет. Надо сматываться отсюда, пока еще можно дышать. — Листвинус посадил мальчишку перед собой на лошадь. — Выберемся — и решим, что с тобой дальше делать.
* * *
— Парень, придется терпеть!
Лекарь привез мальчишку в трактир «Большая лосиха», заплатил за комнату, разложил откуда-то взявшийся инструмент и принялся за работу. Валь очень старался терпеть, но порой не выдерживал и вскрикивал — слабенько, тихо, стараясь не помешать тому, кто его лечил. Листвинус время от времени приговаривал что-то ласковое, вроде: «Ну ты даешь! Однако же! Ну и иголки! Почище, чем у ежа! Тебе бы служить игольницей!»
Валю от этих слов и ловких движений лекаря было очень жалко себя — так, что хотелось плакать. Наконец Листвинус смазал ранки пахучей мазью и протянул мальчишке тонкую длинную щепочку:
— Все. До Белого Солнца наверняка заживет. На вот, держи на память. А дерево не вини. Оно не могло догадаться, что ты — плохой древоруб.
— Важ… Откуда… Вам рассказали?
Откуда Листвинус знает, что Валь — никчемный ушранец?
— Так я же умею читать! А у тебя на лбу написано (в глазах Листвинуса заплясали зеленые огоньки): «Мальчишка — не древоруб!»
Валь шмыгнул носом.
— Я научусь…
Листвинус с сомнением покачал головой:
— Вряд ли стоит стараться. Лесной пожар устроили древорубы — подожгли сухую траву. За ней загорелся подлесок. Рассчитывали, что огонь напугает животных. Хотели загнать их в чащу.
— И тогда охотникам станет нечего жрать. Они подохнут от голода. Победа будет за нами! — Валь слышал эти слова бессчетное множество раз и произнес по привычке, без всякого выражения, голосом заржавевшей музыкальной шкатулки.
Лекарь без лишних слов влепил ему подзатыльник:
— Хочешь обратно в дупло?
Валь громко шмыгнул носом и замотал головой.
— То-то же! Головы у древорубов хуже гнилых пеньков. Серебра захотели! Да каждое дерево в сердце Леса — само по себе сокровище.
Эти деревья знали Хозяина Кéйрэ.
Валь вытаращил глаза. Листвинус тут же смягчился:
— Кейрэ — старое слово. Так лесные жители называли Белого Лося. Ты когда-нибудь видел лося?
Валь кивнул: да, видел. Только издалека. Это был бурый лось. И еще на ярмарке, где отец торговал стволами: там всегда продавали шкуры. Много лосиных шкур. И отдельно — рога.
На этот раз лекарь поморщился, будто почувствовал резкую горечь во рту:
— Ну, а Башню ты видел?
