— Наверное, вы правы. И все-таки я хочу задать вам пару вопросов. Улик очень мало, поэтому важна каждая деталь. Обещаю вам: то, что вы мне скажете, останется между нами.
Нина слабо кивнула и хрипло прошептала:
— Хорошо… Задавайте ваши вопросы.
— Нина Ивановна, мне очень важно знать, вы случайно оказались в тот день в кафе «Березка» или у вас там была назначена встреча?
— Вы думаете, это имеет какое-то значение?
— Думаю, да. Преступник мог поджидать вашего мужа возле кафе. Но для этого он должен был быть уверен, что ваш муж появится там. А значит, человек, который назначил вам встречу в кафе, может быть связан с убийцей.
Нина долго думала. Затем вздохнула и покачала головой:
— Нет, человек, которого я ждала, никак не связан с убийцей. Он мой любовник. Мне кажется, в последнее время Сергей стал догадываться о том, что я… что я ему неверна. Наверное, он следил за мной. Вот и все.
— Вы не могли бы назвать мне имя человека, с которым вы должны были встретиться в кафе?
Нина закусила губу. Ее бледные пальцы нервно теребили платок. Наконец она сказала:
— Нет. Никогда. Достаточно и того, что я созналась вам.
Поремский задумался, решая, стоит ли настаивать на своей просьбе или нет, затем кивнул:
— Ну хорошо. Скажите, Нина Ивановна, в последнее время Сергею никто не угрожал? Может, были какие-то подозрительные звонки?
— Что вы, Сережа был слишком хорошим человеком, чтобы кто-то захотел расправиться с ним. Мне кажется, все это чистая нелепость.
— Что вы имеете в виду?
— Его не должны были убить. Сережа никому не сделал зла. Он просто… его просто с кем-то перепутали. А может, стреляли не в него? Такое ведь бывает, да? Я видела по телевизору! Господи! — Нина всхлипнула и прижала платок к лицу. — Я не знаю! Я ничего не знаю!
«Черт, вот это ситуация», — с тоской подумал Поремский, глядя на плачущую женщину. — Зря я пришел к ней сегодня. Нужно было подождать хотя бы пару дней».
Поремский вздохнул и тихо поднялся со стула:
— Нина Ивановна, я, пожалуй, пойду. Спасибо, что согласились поговорить со мной. До свидания.
Нина порывисто отняла платок от лица и поднялась было со стула, но Поремский жестом остановил ее:
— Не надо. Я прикрою за собой дверь.
Нина тяжело опустилась на стул.
Поремский вышел из квартиры вдовы, проклиная себя, Бойко, Романцева, убийцу в милицейской форме и весь этот чертов мир, в котором женщинам так часто приходится плакать.
