Началась блокада. Стало голодно и холодно. Появились людоеды. Их узнавали по блеску глаз, по внешнему очень упитанному, виду и расстреливали на месте. Появились и завербованные немцами шпионы. Они покупали людей за кусок хлеба. Папу неожиданно вызвали в «Большой дом» (так называлось Управление НКВД). Отец уже плохо ходил. От недоедания стал дистрофиком. Он еле добрёл до НКВД. Чекист сказал, что в папином цехе раскрыли группу немецких шпионов. Чекист предупредил, что за халатность отца расстреляют по окончании следствия. И временно... отпустил обратно работать. Через неделю нквэдэшники приехали на завод, вызвали отца и сообщили ему, что расстрел отменён. Выяснилось из показаний арестованных, что первой намеченной ими боевой акцией была ликвидация... Токарского. Он очень мешал этой группе своей активностью.
Голод усиливался. Мама подсовывала папе часть своего пайка. Отец был крупный мужчина. Мужчины гасли намного быстрее женщин. Мама всегда учила нас: «Без папы мы не выживем». Его несколько раз госпитализировали в диспансер для дистрофиков. Там обычно умирали. Но он выживал.
Перед самым прорывом блокады на завод приехал полковник НКВД. Требование было одно — увеличить производство мин для фронта. Проходя по заводу он увидел огромный штабель бракованных мин. Полковник спросил: «Кто ответственный за брак?» Получил ответ, что Токарский. Он зашёл в кабинет к отцу. Вытащил из кобуры пистолет и торжественно сообщил, что он отца сейчас расстреляет. Отец ответил, что, во-первых, он — дистрофик. А во-вторых, еврей. Поэтому уж точно не ждёт немцев. Что же касается бракованных снарядов, то они не бракованные. Контролёры-перестраховщики проверяли их по техническим критериям мирного времени. Отец гарантирует, что ни одна из мин не взорвётся в стволе. Показал свои расчёты. Полковник оказался с инженерным образованием. Он согласился и произнёс следующее: «Если хоть одна мина разорвётся в стволе, я тебя лично расстреляю. Бели этого не случится, получишь орден». Так отец подарил фронту несколько десятков тысяч мин.
Мне иногда так не хватает отца... Хотя я уже сам и отец, и дед. Сесть бы с ним рядом и задать вопросы, на которые я когда-то не успел получить ответы...
Я родился 2 июля 1945 года. И был четвёртым сыном моих родителей. Насколько я знаю, были братья старше меня на 12 лет, на 8 лет (Боря) и на 4 года. Что стало с двумя старшими моими братьями, я не знаю. Предполагаю, что они погибли в блокаду. Мама категорически отказывалась говорить на эту тему, не отрицая самого факта существования братьев.
