— А если пересдать?
— Не удастся. Если бы хотя бы я их хотя бы камплюками иплимскими накормил — еще туда-сюда, а то ведь они холоднокровные сам понимаешь.
— М-да, влип ты.
— Дважды влип. Тебе вот бекаку.
— Ну я-то могила. Только вот откуда ты в нашей столовой эту бекаку взял?
— Перемещался к себе. Транскоммутация. Поверишь, в таком ауте с утра был, что ничего не соображал. Меню оттуда в рассеянности прихватил, а заказы твои тоже тупо коммутировал.
— Ладно, замнем. Твои не догадаются. Там что, блюда считают?
— Ага, а твой метаболизм? Ладно бекака и пыкырь, а вот шрамшрутки?
— Э-э-э, так что, я тоже… того, в комуссию?!
— Нет, в комуссию нет, а вот биологической жидкостью твоей теперь прожечь любой металл можно.
— М-да-а! Ну, что ж теперь! Поздно пить «Боржоми», когда легкие отклеились.
— Ой, — Матвей сморщился вытащил из-под языка маленькую позолоченную пластину размером с ластик и уставился на нее. — Вызывают. Декан сейчас долбасить и тумасить будет. Спасибо, что выслушал. Ты — реальный пацан.
— Ты тоже. Удачи. Увидимся.
— Вряд ли! Будь.
Николай посмотрел на место, где только что стоял официант. Затем перевел взгляд на стол. На серой льняной скатерти стояла ваза с цветами, сухарница с недоеденным кусочком черного хлеба и все. Никаких тарелок с остатками экзотических блюд.
— Порядок, — кивнул сам себе Бертлинг. Затем переместил заполненный желудочный мешок под мышку, заменив его новым. Украдкой почесав запасной клешней пупок, Бертлинг спрятал ее обратно в брюшную складку.
— Сдам зарубежку и махну домой на Альдебаран, а потом к бетадианцам. Хорошую они там бекаку готовят, даже моя бабушка не могла бы приготовить ее лучше, а этими жуткими пельменями все три желудка испортить можно. Кошмар, — Николай огляделся и незаметно поковырял щупальцем в преджелудочном зобу. Затем откинулся на стуле и побарабанил пальцами по столу.
— Вам меню принести? — к столу метнулся незнакомый коротышка с полотенцем наперевес.
— Спасибо, А у вас ассемплюха тухликанская есть?
— Я не знаю: я только сегодня заступил. Я спрошу у поваров?
— Ладно, не парься, — покачал головой Николай и, попрощавшись с барменом, направился в туалет. Через секунду он переместился на Альдебаран и отправился сдавать психологию руконогих тирпемплеков, коим, собственно, и являлся. Сегодня еще нужно было дописать курсовую «Субъективные особенности метаболизма у теплокровных особей планеты Земля» и пообщаться с любимой бабушкой, которая просто обожала своего внука-обормота.
