Геннадий непосредственно был связан с техникой. Он ясно понимал, что чудес не бывает. И если кольцо творит чудеса, значит, есть техника, позволяющая их творить. Какая техника — неважно. Важно только, что не наша, не земная. Земной технике такая задача будет еще долго не по плечу.
Геннадий взял из воздуха зажженную сигарету, затянулся, длинной струей выпустил дым, задумчиво глядя на кольцо. Оно знакомо отсвечивало серебристым металлом, такое привычное и земное, что Геннадий чуть не потерял нить рассуждений.
Само колечко вмещать всю сложнейшую аппаратуру — а аппаратура с такими возможностями не может не быть сложной — явно не могло. Значит, кольцо играет только промежуточную роль — улавливает его, Геннадия, желания и передает их туда, где их исполняют.
Не замечая того, Геннадий стал говорить вслух, обращаясь к кольцу, как к собеседнику:
— Суммируем: есть кольцо и есть База, назовем ее так, с которой кольцо связано. Основная работа идет на Базе, кольцо — лишь посредник. Далее, База должна быть на Земле, иначе желания не исполнялись бы мгновенно, нужно было бы время, чтобы сигнал от кольца дошел до Базы и вернулся обратно. Даже если бы База была на Луне, запаздывание составило бы две-три секунды, а этого нельзя было бы не заметить.
Он помолчал и негромко приказал:
— Неси меня на Базу! Почти сразу одна из стен комнаты помутнела, на глазах становясь прозрачной, и совсем истаяла, растворилась в воздухе. За ней вместо соседней квартиры, обязанной быть там по всем законам физики, глухо шумел невидимый в ночи лес. Свет из комнаты выхватывал только ближайшие голые и мокрые кусты. Потянуло холодом и сыростью.
Не спеша, но не поворачиваясь к лесу спиной, Геннадий надел свитер и куртку. Стоять в освещенной комнате на виду у залившей лес темноты было неуютно. Геннадий задержался на краю своего обжитого мира и резко, как в воду, шагнул вперед. Комната сзади исчезла сразу, как выключенная. Он успел увидеть неправдоподобную в лесу декорацию — три стены комнаты, освещенной теплым электрическим светом.
Тьма была кромешная. Геннадий беспокойно поворачивался охваченный то ли страхом, то ли неприятным сознанием, что сзади кто-то есть. Так бывает, хотя обычно это чувство обманывает. Постепенно глаза стали различать в темноте сгустки еще более темного мрака. На фоне беззвездного неба угадывалась неподалеку гора.
Геннадий осторожно тронулся с места. Ноги ступали по упругому — палая мокрая листва или мох. Изредка попадались камни, довольно крупные, и ботинки Геннадия тупым звуком отмечали их появление на пути. Было холодно. В воздухе висела влажная туманная изморось. Геннадия била крупная дрожь — не то от холода, не то от волнения. Странно, он совсем забыл о кольце, не сообразил потребовать света или хотя бы фонарика, и так и брел впотьмах.
