— Если вас профессионально интересует состояние Джолин, — продолжила она, — то я могу заверить вас, что с ней все в порядке. Если бы я не была в этом уверена, мы бы обратились к ее врачу. Если вы находитесь здесь по какой-нибудь другой причине, я советую обратиться к моему адвокату.
— Адвокату? — Его глаза расширились. — Вы собираетесь возбудить дело против меня из-за того, что две семилетние девочки подрались на детской площадке?
— Что? — Теперь Мэгги уставилась на него. — Нет, конечно, я не собираюсь возбуждать дело. Как вам это могло прийти в голову?
— Тогда при чем здесь адвокат?
— При том… — она осеклась, отмахнулась от другой мухи, кружившей около ее лица, и закусила нижнюю губу.
Воспользовавшись паузой, он произнес:
— Мисс Эдейр, Мэгги, прошу вас, не бойтесь меня. Я здесь не для того, чтобы причинить вред. Вам. Или Джолин. Каким бы то ни было образом.
Быстрым движением она откинула волосы назад.
— Не бояться? Почему вы думаете, что я боюсь вас?
— Очень просто, — ответил он. — Вы выглядите испуганной. И ваши поступки говорят об этом. Агрессивность часто бывает просто защитной реакцией.
Мэгги отняла руку от двери, спрятав ее за спину, чтобы он не увидел, как она дрожит.
— Я надеюсь, что этот экспресс-анализ сделан бесплатно, потому что вы целиком и полностью ошибаетесь, а мне бы очень не хотелось получить счет за неправильный диагноз. Каким же нахальством надо обладать, чтобы сказать про кого-то, что он «выглядит испуганным», если абсолютно не знаешь этого человека и даже не можешь сказать, как он мог бы выглядеть, если бы был действительно испуган.
Он бросил еще один быстрый, оценивающий взгляд на нее.
— Однако есть общие симптомы: сильная бледность, дрожащие руки, влажная кожа.
Мэгги поймала себя на том, что как раз собиралась смахнуть пот с лица.
— В самом деле, что вам нужно, доктор? — спросила она с преувеличенным спокойствием. — Чего вы хотите от меня?
— Я же сказал. Нам необходимо поговорить. О Джолин и Энди. А меня зовут Джон.
— Мне нечего сказать вам о моей дочери.
— Может быть, она захочет спросить меня что-нибудь о ее сестре, — сказал он. — Моя дочь очень хотела приехать со мной, но по случаю сегодняшнего поведения ей придется в течение недели посидеть дома после школы.
— Джолин сейчас спит и, у нее нет ни малейшего желания узнавать что-либо о вас или о вашей дочери. Поймите это, доктор, раз и навсегда. Я удочерила Джолин на законных основаниях, и никто не имеет права отобрать ее у меня. Дело обстоит именно так, и нам больше не о чем говорить.
