– Излучатели на предохранитель! – заглушая всеобщий гомон и топот, надрывался дрилл-капрал Груда. – В две шеренги построиться! Лесанж, тебе отдельное приглашение нужно? А ты куда прешь, обезьяна? В две шеренги, я сказал! Быстро, быстро!
В раскаленном воздухе почти явственно разлилось тревожное ожидание чего-то грозного и неизбежного. Максу было хорошо знакомо это ощущение: он много раз испытывал его в детстве перед надвигающейся с океана бурей, когда нависшие над горизонтом свинцовые облака, разрываемые изнутри яркими всполохами молний, несли с собой предчувствие скорого урагана, вызывая в душе и страх, и первобытный восторг одновременно.
– Скорей бы уж что-нибудь началось, – озвучил его мысли Ковач, – всяко веселее, чем дохнуть тут на солнцепеке.
Макс молча кивнул.
В отсеке царит полумрак, на виски давит гнетущая тишина. Тихо шелестит вентиляция. Полторы сотни молодых людей, тех самых, что весело галдели недавно в кают-компании, полулежат сейчас в глубоких ложементах, напоминая издалека выставленные в витринах исторического музея древние мумии. Лица до половины прикрыты непрозрачными щитками, крепящимися возле лба и заканчивающимися у переносицы, руки, облаченные в высокие, до локтей, перчатки, покоятся на широких подлокотниках. Застывшие в расслабленных позах тела лежат совершенно неподвижно, но все-таки они живы. Бьются сердца, легкие ритмично перекачивают воздух. Приглядевшись, Ник различил едва заметные движения пальцев, вот чуть скривился в гримасе рот, вот качнулась, будто под действием навалившейся перегрузки, голова…
– Оцените величественность картины, обожаемый, – шепнул ему на ухо Баррозо, для чего толстяку даже пришлось привстать на цыпочки. – Со стороны и не скажешь, что ребятки заняты делом.
– Раньше я думал, что это происходит как-то иначе, – снизив голос, словно опасаясь разбудить лежащих вокруг людей, признался Ник, – чем вызван этот транс? Специальные препараты?
– Что вы, никакой химии! – замахал руками Баррозо. – Просто полная сосредоточенность. Когда мозг целиком концентрируется на подобной задаче, у организма попросту не остается ресурсов на все остальное. Автоматика, конечно, помогает им немного, но у вот этой штуки… – Баррозо постучал себя согнутым пальцем по лбу. – …Вот у этой штуки возможностей все равно больше. Впрочем, взгляните сами. Это сейчас происходит снаружи, примерно в пяти тысячах километров отсюда.
Повинуясь короткой команде толстяка, вспыхнула голографическая проекция, и на лицо Баррозо упала густая серо-багровая тень. Планета выгнулась ало-бурой призмой, заляпанной тут и там черными кляксами морей, в которых отражался густо покрытый оспинами кратеров желтоватый диск Энва. Блеснули золотистым светом и стремительно понеслись к поверхности три крошечные звездочки – полуавтоматические дроны, дистанционно управляемые отсюда, с борта «Проклятия Галактики». А вот вспыхнули и потянулись им навстречу длинные прерывистые ярко-зеленые трассы, казалось берущие свое начало прямо в космической пустоте.
